Миссис Клиффтон предлагает мне платок, и я вытираю подступившие слезы.
– Вы могли бы рассказать мне то воспоминание о ней? – спрашиваю. – Если это не слишком личное?
– Это было нечто, что Джульет сказала в последний раз, когда я видела ее, приехав в Гарднер вместе с Уильямом. Ее слова сделали меня счастливой, потому что это была одна из так любимых ею загадок. Хочешь попробовать угадать?
Я киваю.
– Что лучше всего растет в темноте?
Загадки мамы. Всегда ее загадки. Я задумываюсь.
– Секреты? – отваживаюсь я.
Миссис Клиффтон улыбается и качает головой.
– Надежда, – говорит она.
Потом я удивляюсь сама себе, когда опускаю голову ей на плечо. Хотя жар нашей кожи становится липким и ее волосы чуть щекочут мою шею, мы долго не двигаемся и не говорим, пока печаль прошлой ночи наконец не уходит и я не чувствую покой.
***
На следующий день Уилл ждет, чтобы пройтись со мной домой после тренировок по звездам: стоит, прислонившись к стене, как прежде. Словно нашей ссоры никогда и не было.
Он помылся под душем, его волосы зачесаны назад, и он переоделся в рубашку с манжетами на рукавах, в которой его глаза всегда кажутся голубыми-преголубыми.
– Привет, – говорю ему.
– О! – отвечает он, выпрямляясь. – Хм, привет. – На его лице появляется странное выражение.
– Спасибо за прошлую ночь, – благодарю, а он продолжает смотреть на меня с выражением, которое я не вполне понимаю. Мы отправляемся в путь, и немного погодя я подношу пальцы, чтобы вытереть губы, и спрашиваю:
– Что-то… на моем лице?
– Что? – уточняет он. – А, нет. – Он кажется рассеянным.
– Извини за то, что я тебе сказала, – говорю, вспыхивая, – после гонки. Я не хотела, не имела это в виду.
Он только начал отвечать, как мимо нас по дороге проезжает машина, и кто-то, замотанный в шарф так, что открыт только рот, высовывается из окна.
– Иди, беги из города, как и твоя мама! – кричит он. – И в этот раз забирай Проклятие с собой.
Лицо Уилла мгновеннно темнеет от вспышки гнева, он подбирает камень и кидает его в машину, но она уже исчезла в клубах пыли за поворотом.
– Все здесь такие лицемеры, – бормочет он, сжимая кулаки. – Словно они не сделали бы то же самое, будь у них возможность. Все так поступили бы.
– Ты бы – нет, – говорю тихо.
Он смотрит на меня.
– И я – тоже.
Он показывает на дорогу, и мы продолжаем идти.
– Мой папа остался бы, кстати. Он бы нашел способ помогать людям, быть полезным. – Он прочищает горло. – Я восхищаюсь им и хотел бы больше походить на него. Но я не виню твою маму. Если бы у меня был шанс сбежать, я бы воспользовался им. – Он отворачивается. – И я никогда не хотел бы быть причиной того, что кто-то потеряет этот шанс.