Два мохнатых зверя сближались с каждой секундой, в определенный момент они оба прыгнули, зависли словно в полете, разминулись и приземлились. Гигантский хомяк встал на все четыре, а Олувар рухнул, ненадолго опередив свою голову, которая отлетела довольно далеко. Последовавший затем победоносный хомячий рык перекрыл голоса всех зрителей и ввинтился в небеса. Земной гость ликовал.
– Да! Вот так! Кто следующий?! Давайте ко мне, шавухи ходячие, я жду!
– Кузя, харэ уже! Давай сюда!
Ковчег бытия наконец смог достаточно снизиться.
Присев, напружинив задние лапы, хомяк-переросток прыгнул и ухватился когтями за край трапа. Вскоре он забрался внутрь, и стало очень тесно, потому что кроме Миверны и Владимира внутри ковчега оказался еще и один из аборигенов.
– Валим из этого бардака, – произнес Владимир, поднимая дверь-трап.
Вскоре они находились уже гораздо ближе к солнечной стороне планеты, где было жарко, сухо и светло. Джунгли там сходили на нет, а пальмовые оазисы мельчали, переходя в каменистые пустыни вечного дня.
Для иномирцев такое изменение обстановки оказалось большим облегчением. Не то чтобы они провели так уж много времени во мраке экваториального Марката, но само понимание, что рассвет никогда не настанет, угнетало солярных существ выше всякой меры. Поэтому, когда они приземлились в одном из оазисов, некоторое время посвятили простому наслаждению светом и теплом. Лишь достаточно передохнув, земляне и басилп обменялись информацией и решили разбить временный лагерь. При этом Тилгерик не стал покидать ковчег, ибо для него-то как раз снаружи творился сущий ад. Он прятался в сфере ковчега, стенки которого Миверна сделала черными изнутри, а также выключила освещение.
– Что нам с ним делать? – размышлял Владимир, сидя на бережку большого пресного озера.
– Не знаю. Но домой возвращаться он явно не захочет. Там его убьют. – Мив вздохнула. – Вот чем оборачивается неправомерное вмешательство извне.
– Всякое доброе дело должно быть наказуемо. Так у нас говорят. Есть будешь?
– Потом. Сейчас, если ты не против, я хотела бы окунуться и обработать раны. Думаю, скафандр поможет мне с их заживлением, но пока еще он зарядится.
– Я-то не против, но ты не боишься встретиться в воде с каким-нибудь ползучим гадом, хищной рыбой, а?
– В этом регионе безопаснее. В сравнении с джунглями пустыни Марката практически безжизненны. Не опаснее земных, по крайней мере. С этим я справлюсь.
Кивнув, художник сунул в карман Кузьму, который вдруг сдулся незадолго до приземления, и побрел прочь. Он уже вытащил из рюкзака альбом и карандаши.