Клуб кладоискателей

— Катя, передай Юле кусочек пирога.

— Хорошо, — сказала Юля и передала пирог Кате.

— Спасибо, Катя, — поблагодарила Катя Юлю.

— А ты, Юля, кушай-кушай.

— Ага, — согласилась Катя и послушно принялась жевать вкусный яблочный пирог.

Вы можете подумать, что прочитанное вами является диалогом пациентов психиатрической лечебницы, но это не так. Вернее, не совсем так. Катя — это я, Юля — моя закадычная подруга, и со всей ответственностью могу заверить, что мы абсолютно дееспособны. Ну, случаются, конечно, как и у всех людей, маленькие отклонения: я, например, личность весьма деятельная и эмоциональная и, если занесет немного не туда, могу сорваться на истерику, типичную бабью истерику с битьем посуды и гневливыми высказываниями в адрес обидчика на повышенных тонах; Юля же личность спокойная, меланхоличная, и иногда впадает в депрессию, при которой не ест, не пьет и ни с кем не разговаривает. Но знающие нас к такому поведению давно привыкли, а с незнакомцами мы, опять же, как и все нормальные люди, стараемся держать себя в руках. Вот и я сперва без конца поправляла эту старушку, неизбежно путающую наши имена, затем свыклась. Так мы и живем. Юлька откликается на Катю и, ежели слышит из уст старушки свое настоящее имя, даже не рыпается, поняв, что зовут не ее, а меня. Я, соответственно, стала отзываться только на Юлю.

Сейчас поясню, что же это за старушка такая и кем она нам приходится. Вообще говоря, никем. У Юльки там, на большой земле, в Московской области, откуда мы и приехали, имеются в наличии любящие родители, у меня же — любящие мама и бабуля. Само собой разумеется, родные нас не путают. Но вот мы решили провести отпуск на побережье Черного моря, впервые оторвавшись от юбок мам куда-то далеко (Юльке — девятнадцать, мне через шесть недель будет двадцать), купили билеты на поезд Москва-Туапсе и приехали в далекий город в надежде, что нас здесь ждут с распростертыми объятиями. Однако в середине солнечного июня, да еще и с нетолстыми кошельками нас ждали неохотно, пришлось немало помаяться, скитаясь по городу в поисках дешевого жилья. Вот таким макаром, поблуждав на чужбине с четырнадцати десяти — время прибытия поезда — и почти до самого вечера, мы оказались у бабки, что была глуха на правое ухо, подслеповата на оба глаза, носила вставную челюсть, которую на ночь бережно складывала в большой граненый стакан, и путала все на свете. Единственное, что она хорошо умела делать, — это считать полученные за жилье деньги, все-таки борьба за выживание в побережных городах и поселках, где вовсю царила безработица, велась нещадная.