Я была обескуражена таким поворотом — мы снимаем то же жилье, что и тот тип, который убил Корчагина, его сестру и пытался убить нас! — и все же нашла в себе силы ответить:
— Нет, я думаю, не имеет смысла никуда ходить. Если у него были какие-то сбережения дома — их забрали родственники или знакомые. Если при себе — присвоили менты. Либо те, кто вовремя подсуетился. К тому же вы не заключали с ним никаких контрактов и расписку с него не брали. С какого бодуна вам отдадут деньги?
— Эх, жаль. Спасибо, Юлечка, что разъяснила. Вот ведь дура была доверчивая, да? Ну ладно, теперь всегда вперед плату беру.
Сама Юлечка — та, что на самом деле Юля — сидела чернее тучи.
— Что-то случилось? — прошептала я ей на ухо. Она лишь молча покачала головой.
На попутке мы добрались до городского кладбища. С собой взяли лопату, лом и фонарик. По дороге я все думала про наше дело. Этот самый Разин, живя в том доме, где мы сейчас живем, ночуя, возможно, на той же постели, где я сейчас ночую, обдумывал план кражи карты у Корчагина. Что он обещал ему взамен? Отчего Корчагин не побоялся идти на «стрелку»? Или… может, он обратился в органы, а Разин это выяснил, потому и разделался с ним? И почему же у Алексея не было второй части карты, если он знал, где она лежит? А вдруг… Вдруг он тоже не знал точное место? Лишь то, что сам мне сказал: «Нежух» и «третья ступень»? Тогда кто же спрятал сокровища и сообщил ему столь призрачные координаты?
— Катя… Что-то мне как-то несильно охота туда идти! — стоя перед воротами с поржавевшей табличкой «Туапсинское кладбище», дрожащим голосом поведала мне о своем страхе подруга, прервав мои веселые мысли и вернув на землю.
Вокруг не было ни души, лишь темные памятники, могилы, свежие и старые, облезлые ограды и тысяча ярких звезд в суровом черном небе. На землю опустился густой мрачный туман, и кресты, окутанные светло-серой полупрозрачной дымкой, наводили в наши души попеременно тоску, депрессию и липкий, холодный, животный ужас, заставляя чувствовать себя героинями мистического триллера, в эпилоге которого мы будем растерзаны голодными волками-оборотнями или кровожадными красноглазыми, белокожими вампирами.
— Ничего не остается. Нам нужна карта, не забывай! Ты ничего не рассказала Мишке-Золушке?
— Нет. Я же обещала.
Так, Юлька не хихикнула в ответ на ироничное прозвище, значит, дела плохи. Того и гляди в обморок грохнется.
— Юля, если ты решишь, что твоему сознанию пора нас покинуть, предупреди заранее. Я вернусь домой за каталкой, чтобы можно было тебя как-то перемещать по земле, а то моих сил не хватит носить тебя на руках. Кстати говоря, пока я буду отсутствовать, ты станешь, совсем беспомощная, куковать здесь одна, смекаешь?