позвонить родным, или же позвонить, рассказав,
за что нас задержали. Они приедут сюда и первыми свернут наши шеи!
— А у нас есть лопата! — пусть знает, что мы тоже не с пустыми руками.
— А у меня — грабли! — ответил мужик, приближаясь и светя нам фонариком в глаза, будто на допросе в гестапо.
— А у нас — лом! — продолжила интереснейший диалог подруга, подняв лом с земли и продемонстрировав его человеку с граблями.
— А ну положите оружие! — вознегодовал мужик, а я, схватив лопату и руку подруги, резко бросилась бежать.
— Стой! У нас же больше орудий! Мы победим!
— Молчи, дура! — остудила я ее пыл, ибо драка со сторожем кладбища как-то не входила в мои планы.
— Стоять! Стрелять буду! — не хотел тот отступать.
Не останавливаясь, я решила уточнить, ехидно крикнув в темноту:
— Из чего? Из граблей?
Он промолчал, что дало мне право признать победу в полемике за собой, затем и вовсе выронил хозяйственный инвентарь, на него же наступив. Тот шмякнул его сзади палкой по спине, и забег тем самым мужик также проиграл.
Остановив частника, мы втиснулись на заднее сиденье, продиктовав адрес бабы Дуси.
— Только не перепутайте дом! — от души посоветовала ему Юлька. — Не то мы попадем к бородатому дядьке с ружьем! А он скор на расправу.
Водитель покосился на нас в зеркало, но ничего не ответил.
На участке я отвела подругу за сортир, усадила рядом с собой на землю и, облокотившись о деревянную стену, принялась за допрос:
— А ну признавайся: чего ты там учудила? На кладбище?
Юлька низко повесила нос, после… заплакала.
— Эй, ты чего? — ринулась я успокаивать расстроенную подругу. — Нет, я правда ценю твои чувства, если хочешь, так уж и быть, мы будем иногда целоваться, но не больше! Я ненавижу мужчин, но со своей ориентацией, к несчастью, ничего поделать не могу, как бы ни пыталась!
— Катя, прекрати! — сказала мне таким тоном, точно я бредила какой-то фигней. Не она ли заикалась о розовой любви? — Он гей!
— Кто? Корчагин? Водитель? Бородатый с ружьем? Кто гей, Юля?
— Ну ты не поняла? Мишка! Я и решила, что раз он голубой, стану тогда розовой! Ему назло!
— С чего ты взяла, что он гей?
— Он сам признался. Почему мне так не везет? Стоит встретить нормального парня, влюбиться в него — бац! — голубой!
— Чего ж он тебе голову морочил? Отчего сразу не сказал? — не могла я постигнуть чужую душу.
— Его Димка попросил.
— Ах! — прижала я руки к груди. — Он тоже голубой, да? Потому они живут вместе?
— Нет, Катя, Мишка сказал, Каретников — натурал. Он своими хитрыми мозгами просчитал, что, если за тобой ухаживать, ты не станешь рьяно отвечать на эти ухаживания, покуда за твоей подругой тоже не будут ухаживать. Притом его друг. Это какая-то умная психологическая фигня, я не поняла толком…