О видении отцом Серафимом Иисуса Христа в храме при Божественной литургии
В одно время сподобился я слышать от отца Серафима о том высоком видении Господа и Спаса нашего, о котором, равно как и о других благодатных тайнах, он сам рассказывал мне уже при конце своей жизни.
«В Бозе почившие отцы, — говорил мне старец, — батюшка строитель Пахомий и казначей Иосиф любили меня, убогого, и ни одной службы без меня не совершали, так что я везде бывал с ними. Однажды во время Божественной литургии, которую я служил вместе с отцом строителем Пахомием, возгласил я, убогий, в Царских вратах: «Господи, спаси благочестивые и услыши ны!» И едва обратился я к народу и навел на предстоящих орарем, говоря: «И во веки веков», как вдруг озарил меня дивный свет. Я взглянул на то сияние и увидел весь собор внезапно наполненным воями небесными и Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа солнцеобразного посреди их. Приблизившись к амвону и воздвигнув Пречистые руки Свои, Господь благословил служащих и предстоящих, а потом вступил в Святый местный образ Свой, что по правую сторону Царских врат, и в нем как бы остался».
Когда же я в удивлении, ужасе и душевном восторге спрашивал его о воинстве небесном, старец отвечал мне так: «Видал ли ты когда-нибудь вылетевшую из улья матку пчелиную и за ней последующих и окружающих ее безчисленных пчел: так-то и Христос Спаситель был окружен небесным воинством».
Об этом дивном видении Господь сподобил меня слышать из собственных уст блаженного старца Серафима, когда я был еще послушником в Саровской пустыни, в мирском моем имени Иоанна Тихоновича Тамбовского.
Но в утверждение истинности этого видения и для спасительного назидания почитателей памяти угоднику Божия нахожу нужным привести свидетельство другого слышателя о том же видении (которое уже помещено было в сказании о жизни и подвигах блаженного старца Серафима в 1845 году), которое ныне и передаю от слова до слова.
«Не умолчу и о том, радость моя, — говорил старец в восторге духа, — что я имел дивное Божественное, мне, убогому, посещение и преславное видение, но только дай слово, что ты слышанного от меня никому не поведаешь». Ученик, поклонившись старцу, обещал молчание, но помыслил: по смерти его открою, а он, провидев его помышление, еще подтвердил: «И ты с тем умри, никому не поведая». Это поразило ученика; он поклонился святому старцу и пролил невольные слезы, но старец, подняв его от земли и своей рукой отерев слезы его, говорил: «Теперь время не скорби, но радости. Послушай».