Петелина заметила, как расстроилась ее дочь.
– Размер не подходит? – заволновалась Елена.
– Мама, я же правша, а не левша! – с горьким упреком бросила Настя.
– В чем дело?
– А в том, что я толкаю камень правой рукой и выкатываюсь на левом ботинке.
Елена часто любовалась красивой растяжкой дочери в процессе выката и даже фотографировала ее, но никогда не обращала внимания на то, какая в этот момент нога впереди, а какая сзади.
– Слайдер должен быть на левом ботинке! На левом, а не на правом! – Раздраженная Настя постучала неугодным ботинком по полу. – Разве это непонятно?
– Но я же не знала! Я даже не думала, что в керлинге ботинки для левшей и правшей разные.
– Потому что ты думаешь только о своей проклятой работе! Я играю в керлинг уже четыре года. Четыре! А ты… а ты даже не запомнила элементарные вещи!
Настя встала с дивана и припечатала бумаги на столе следователя правым ботинком со скользящей поверхностью. Елена наконец поняла свою ошибку.
– Это курьер перепутал. У него другие ботинки были. Он сунул нам не ту коробку.
– Не нам, а тебе! Я бы не взяла эти ботинки. Они мне не нужны!
– Ничего, что-нибудь придумаем.
Елену словно огромная заноза пронзила досада на то, что впустую потрачены немалые деньги, а в результате потеряно время, провалена операция, погибла заложница и обижена дочь. Как же она просмотрела?
– Позвони курьеру. Поменяй! – требовала Настя, уже не сдерживая слез. – Мне не в чем играть.
Петелина набрала номер курьера, сохранившийся в ее телефоне.
– Абонент отключен, – беспомощно развела руками Елена.
– Найди его! – хныкала дочь.
– Как же его найти? – стала раздумывать Петелина.
– Ты же следователь!
– О господи! Успокойся, Настюша, – пыталась приголубить внучку бабушка. – Мама поменяет ботинки. Она всё исправит. Ведь так, Лена?
Мрачное настроение, немного улучшившееся благодаря визиту дочери, черной тучей заползло в душу Елены. Что за паршивый день! Просто фатальное невезение, одна неприятность за другой. Думала, хоть Настя порадуется – и на тебе! А еще сапог натер пятку, блузка липнет под мышками, безумная муха бьется о стекло, и даже Марат раздражает.
Зазвонил рабочий телефон. Петелина бесстрастно выслушала напоминание полковника Харченко о том, что он ждет отчета о проделанной работе. «Не проделанной, а проваленной», – ткнула себя в растревоженную душевную рану Елена.
В кабинет вернулись оперативники. Майоров застыл истуканом, а Валеев с опаской посмотрел на расстроенную Настю, матово-бледную Елену и суровую Ольгу Ивановну. Он боялся спросить о том, что случилось. По опыту Марат знал, что вряд ли он кого-нибудь успокоит, а получить сгоряча может по полной, причем от всех сразу. И при этом не понять, за что.