Такой влиятельный человек может стать полезным другом…
— Отойдём? — Дюк положил руку мне на плечо, прервав цепочку размышлений.
Я поднялся с травы, машинально отряхивая грязные брюки. Движение, вызванное исключительно выработанной за долгие годы привычкой. В этих штанах я полтора месяца носился по джунглям, и то количество грязи, которое они собрали за это время, можно отчистить только лопатой.
Левантийцы проводили нас понимающими взглядами.
— Если ты как-то связан с СБА или какой-то другой службой, то сам примешь решение, и я не смогу на него повлиять, — сказал мне Дюк, когда мы отошли на достаточное, с его точки зрения, расстояние.
— Я не агент…
— Не перебивай. Если ты тот, за кого себя выдаешь, то тебе стоит согласиться на это предложение, — сказал мне Дюк. — Обмен военнопленными, если он и будет, это долгая и нудная процедура. А то, что он предлагает… Был бы я в твоём возрасте, я бы согласился не раздумывая. Калифат гораздо богаче Альянса, там совсем другой уровень жизни. И с таким покровителем ты сможешь достичь гораздо большего, чем в пехоте.
— А почему ты не хочешь лететь с ними?
— Мне шестьдесят четыре года, из них сорок я провёл в армии. До отставки ещё двадцатник, надеюсь, война до этого времени не начнётся, и я смогу насладиться военной пенсией. Мне поздно что-то менять в этой жизни. Да я уже этого и не хочу.
— Ты на самом деле так думаешь?
— В армию Альянса люди приходят служить по многим причинам, — сказал Дюк. — Поиски приключений, возможность послужить своему государству, любовь к космическим кораблям, например. Но пехоты это всё не касается. В пехоту Альянса все приходят, руководствуясь только одним доводом. Людьми движет желание изменить свою жизнь к лучшему. Ты был социком, Джек и Бо тоже. Я — не был, но существование на той планете, где я родился и вырос, мало чем отличалось от жизни социков. Я хотел посмотреть другие планеты, я их посмотрел. Некоторые даже не сквозь прицел. А ещё я хотел, чтобы мне не надо было думать, где я завтра буду спать и удастся ли мне раздобыть что-нибудь на обед. Эти проблемы армия способна решить. Но вряд ли она даст тебе что-то большее.
— Не ты ли недавно поминал дезертирство?
— Ты ведь всё равно не собираешься всю жизнь провести в пехоте, — сказал Дюк, пожимая плечами. — Так какая разница, когда ты уйдёшь, сейчас или через четыре с половиной года? Для пехоты — практически никакой. Для тебя — огромная, это ведь твоя жизнь. А такой шанс вряд ли представится тебе во второй раз.
— Вряд ли, — согласился я.
Если уж Дюк меня уговаривает свалить с планеты вместе с Асадом, тут и думать не о чем, надо валить.