Открыть совсем иные берега…
[12]И он прочитал отрывок из «Улисса».
Все притихли, переваривая услышанное, под впечатлением от того, с каким выражением Нил прочел стих.
Настал черед Питтси. Едва приступив, он принялся в такт отбивать ритм, напоминавший звучанье африканских барабанов:
Жирные туши учинили глум,
Боссы черных боровов в кабаке ночью
Виснут, шатаются, бьют в пустые бочки,
Бьют в пустые бочки,
Бьют по днищам метлами, ножками от тумб,
Громко, что есть мочи,
Захватывающий ритм ввел мальчиков в транс. Они пустились в пляс, гримасничая и завывая, и чем дальше Питтс читал, тем больше входили в раж. Ужимки их становились все смешнее, а рев и свист вкупе со шлепками по бедрам и по голове все больше напоминали настоящий зов джунглей. Поэма еще не закончилась, а ребята, не прекращая улюлюкать, уже выбрались из пещеры наружу и вприпрыжку продолжили путь по ночному лесу. Во главе колонны, пританцовывая, скакал Чарли. Под вой ветров, в тени раскидистых крон они кружились в диком танце.
Порыв ветра загасил костер, и окрестности накрыла кромешная тьма. Остановившись, каждый вдруг почувствовал, как его охватывает дрожь – и от пронизывающего холода, и от эмоций, пробужденных в душе полетом фантазии.
– Не пора ль нам домой? – заметил Далтон. – А то не успеем спохватиться, как звонок прозвенит.
Просочившись между деревьями, они выбрались на прогалину, ведущую прямо к школьному двору.
– Назад, к суровой правде жизни, – пробормотал Питтс, когда перед ними выросли корпуса Уэлтона.
– Что-то вроде того, – вздохнул Нил. Они тихонько пересекли двор, выдернули палочку, придерживавшую входную дверь, и на цыпочках пробрались в спальню.
На следующее утро, сидя в кабинете Китинга, ночные странники отчаянно зевали. Учитель же, напротив, энергично расхаживал перед ними из угла в угол.
– Человек не просто очень устал – он измучен! И не говорите: «Он очень грустный», говорите: «Он…» Подскажите-ка! – щелкнув пальцами, Китинг указал на одного из студентов.
– Угрюмый!
– Именно! – возликовал словесник. – Язык развивается ради единственной цели, и эта цель… В чем, мистер Перри? – вновь прищелкнув, спросил он.
– Чтобы общаться?
– Не-ет! Чтобы увлекать женщин! И леность тут вам службы не сослужит. Как, впрочем, и при написании сочинений!
По классу прошел смешок. Захлопнув учебник, Китинг прошествовал к кафедре и отдернул висевшую на доске карту – под ней обнаружилась цитата. Он зачел вслух:
Догматы и школы пускай подождут…[14]
И снова старина Уолт! Но до чего же сложно оставить в стороне эти догматы и школы, когда мы с вами сформированы семьей, традицией, всей нашей современностью! Как же нам, подобно Уитмену, позволить себе говорить невозбранно? Как отбросить предрассудки, привычки, отвергнуть влияние? Ответ, юноши, в том, чтобы постоянно стремиться обнаружить новый взгляд на мир.