«Я слушаю», – тихим мелодичным голосом произнесла Фьямелла.
«Вы, конечно же, слышали о смерти господина Бонфиса?» – спросил Паскоглу.
«О да!»
«И вас это убийство нисколько не беспокоит?»
«Я чрезвычайно рада – как может быть иначе?»
«В самом деле! – Паскоглу прокашлялся. – Насколько я понимаю, вы называли себя „госпожой Бонфис“?».
Фьямелла кивнула: «Так это делается у вас. На Мертвой Точке он был „господин Фьямелла“. Я его выбрала. Но он сбежал – и тем самым нанес огромный урон. Мне пришлось его догнать и предупредить, что я его убью, если он не вернется на Мертвую Точку».
Паскоглу подскочил к ней, как терьер к добыче, и пронзил воздух коротким толстым указательным пальцем: «А! Значит, вы признаёте, что вы его убили!»
«Нет-нет! – возмущенно воскликнула Фьямелла. – Зачем бы я в него стреляла? Ты меня оскорбляешь. Ты не лучше Бонфиса! Будь осторожнее – или я тебя убью!»
Паскоглу изумленно отступил на шаг и повернулся к Ридольфу: «Вы слышали, что она сказала?»
«Слышал, слышал».
Фьямелла яростно кивнула: «Смеетесь над женской красотой? А что еще есть у женщины? Ей приходится убивать, чтобы оскорблений больше не было».
«И каким образом вы убиваете, мадемуазель Фьямелла?» – вежливо спросил Магнус Ридольф.
«Я убиваю любовью – как еще? Я подхожу, вот так, – она сделала шаг вперед, неподвижно остановилась перед Паскоглу и заглянула ему в глаза. – Я поднимаю руки, – она медленно подняла обе руки и протянула ладони к лицу Паскоглу. – Я отворачиваюсь и отхожу, – она повернулась и отошла на несколько шагов, оглядываясь через плечо. – Я возвращаюсь, – она подбежала к Паскоглу. – И скоро ты скажешь: „Фьямелла, позволь к тебе прикоснуться, я хочу тебя погладить“. А я скажу: „Нет!“ И обойду тебя сзади – так, чтобы ты чувствовал шеей мое дыхание…»
«Прекратите это!» – Паскоглу явно чувствовал себя неудобно.
«И скоро ты побледнеешь, у тебя затрясутся руки, ты начнешь умолять меня: „Фьямелла! Фьямелла Тысячи Свечей! Я люблю тебя, я умираю от любви!“ И тогда я приду, когда наступит мрак, одетая только в цветочные гирлянды, и ты воскликнешь: „Фьямелла!“, а я…»
«Думаю, в дальнейшей демонстрации нет необходимости, – вкрадчиво произнес Ридольф. – Уверен, что господин Паскоглу, когда он снова начнет спокойно дышать, извинится перед вами за нанесенное оскорбление. Что касается меня, я не могу себе представить более приятный способ расстаться с жизнью – искушение велико…»
Фьямелла подбежала и шутливо дернула его за бородку: «Ты слишком старый!»
Магнус Ридольф скорбно согласился с этим заключением: «Боюсь, что вы правы. На какое-то мгновение я поддался иллюзиям… Вы можете идти, госпожа Фьямелла Тысячи Свечей. Пожалуйста, вернитесь на Мертвую Точку. Покинувший вас супруг мертв – никто больше не посмеет вас оскорблять».