«Единственный недостаток такой гипотезы заключается в том, что она никак не может соответствовать действительности. Как антрополог, Бонфис пользовался широкой известностью. Я следил за дикарями и считаю, что они – неподдельные представители примитивной пещерной культуры. Они испуганы, они в замешательстве. Цивилизованный человек, притворяющийся дикарем, бессознательно преувеличивал бы свою враждебную агрессивность. Настоящий дикарь, приспосабливающийся к цивилизации, подражает наставнику – в данном случае, Бонфису. Когда я наблюдал за пещерными людьми за ужином, меня позабавили их старательные попытки имитировать манеры Бонфиса. Кроме того, когда мы осматривали тело Бонфиса, варвары очевидно не понимали, чтó происходит, проявляя признаки страха и беспомощности. Их поведение ничем не напоминало расчетливое притворство цивилизованного человека, желающего выйти сухим из воды в щекотливой ситуации. Думаю, что мы можем с уверенностью допустить аутентичность самого Бонфиса и его палеолитических подопечных».
Паскоглу вскочил на ноги и принялся расхаживать взад и вперед: «Значит, дикари не могли убить Бонфиса».
«Вероятность этого ничтожно мала. И, если мы согласны с тем, что дикари не притворяются, мы вынуждены признать, что Звездохранитель никак не мог быть их сообщником, то есть исключить его из числа подозреваемых на упомянутых мной раньше культурологических основаниях».
«Значит, остается гекатиец. Вы его тоже не подозреваете?»
«Он – наименее вероятный кандидат, – сказал Магнус Ридольф. – По трем причинам. Во-первых, он не человек, ему незнакомы такие эмоции, как неконтролируемый гнев и жажда мщения. На Гекате насилие не существует в принципе. Во-вторых, не будучи человеком, он не стремился бы к какому-либо взаимодействию с Бонфисом. Леопард не нападает на дерево – они не взаимосвязаны биологически, это противоречило бы инстинктам леопарда. Аналогично несовместимы инстинкты гекатийца и человека. В-третьих, для гекатийца было бы невозможно, как физически, так и психологически, убить Бонфиса. У него нет пальцев на верхних конечностях, представляющих собой выросты хрящей или сухожилий. Он не смог бы нажать на спусковой крючок лазерного пистолета – ему помешала бы предохранительная скоба. Думаю, что мы можем оставить гекатийца в покое».
«Но больше никого не осталось!» – в отчаянии воскликнул Паскоглу.
«Ну как же! Остались вы, остался я и остался…»
Дверь приоткрылась, и в библиотеку заглянул бонза в красной рясе.