— Я что-то не припомню, чтобы сообщала вам, кем работаю, — заметила Елена.
— Меня предупредила… предыдущая посетительница. Вы старший следователь Петелина, приехали из Москвы, ведете дело серийного убийцы, и настолько преуспели в своей профессии, что у вас есть прозвище — Петля. Я ничего не упустил, Елена Павловна?
— И когда она успела рассказать? Я слышала другие звуки.
— Что поделать, профессиональный стресс. Обладание оружием на мужчин и женщин действует по-разному. Мужчинам придает уверенность, а женщинам — нервозность. А вдруг хулиган отнимет или еще что.
«А вдруг придется стрелять в человека», — мысленно поправила его следователь. Вот основной страх, из-за которого она предпочитала держать табельный пистолет в сейфе.
— Вы сказали, что стресс порождает срыв. — Елена красноречиво посмотрела на выброшенные в лекарства. — Что произошло с предыдущей посетительницей?
— Елена Павловна, вы же не хотите, чтобы я обсуждал ваши проблемы со следующим пациентом.
— А какие у меня проблемы?
— Неплохо бы сдать кровь. Вы сегодня завтракали?
— Мне некогда проходить обследование.
— Понимаю, напали на след Живореза. Когда ждать сенсации?
— Идет обычное расследование, — холодно ответила Петелина.
— Обычные поиски необычного маньяка, — ухмыльнулся Холодов и с нажимом в голосе добавил: — Я же немножко в курсе, лечу сотрудников полиции, самого Бориса Евгеньевича. Как его рука, кстати?
— Думаю, проблема позади.
— А правду говорят, что маньяки сами хотят, чтобы их поймали, поэтому совершают преступления все чаще и наглее?
— Не правда, за решетку никто не хочет. Но безнаказанность порождает потерю бдительности. Один случай, другой, третий…
— Уже седьмой, кажется? Вы уверены, что знаете обо всех случаях?
— Убийца начинает считать себя неуязвимыми и совершает ошибку, — закончила свою мысль Елена.
— И попадается?
— Именно так.
— Значит, ум и собранность — ключ к успеху?
— Успех? По-моему, это слово по отношению к маньяку неуместно.
— А вы заметили, что в городе нет паники? И знаете, почему? Потому что простым гражданам ничто не угрожает, — запальчиво заявил врач.
Петелина прищурилась, попыталась рассмотреть глаза Холодова, но тот по-прежнему избегал прямого взгляда.
— Такое ощущение, что вы сочувствуете Живорезу.
— Нет, ни в коем случае, — смутился доктор и все-таки взглянул в глаза следователя, холодно и с вызовом. — Но и чиновников мне не жалко.
— Для врача странное заявление. Они же люди, у каждого есть семья, близкие.
— Вот пусть родственники о них и печалятся. А простой народ, вы уж поверьте… — Холодов ухмыльнулся и красноречиво промолчал.