Ольшевский долго всматривался в снимок, вертел его так и сяк, потом вздохнул:
— Нет, это не он. Вот брови... Я их вижу... У него были брови трагика... Это лицо круглое, а у Петра было продолговатое, романского типа. Однако... Эх, не вижу глаз... Что-то все же есть, и, вместе с тем, непохож. У него была спортивная фигура... примерно, мой рост... Слишком много времени прошло... А вы знаете, мне кажется, я бы его узнал по голосу. Он говорил негромко, но всегда с апломбом... В голосе чувствовалась высокомерная небрежность и в то же время — сила... Одну минуточку! Я вспомнил об Айнаре! — засуетился старик. Он подошел к шкафу, постоял, подумал, прикоснувшись пальцами к голове, потом перевел взгляд на Борисова: — Кажется... Впрочем, нет... Да, я вспомнил, откуда Таня знала этого Айнара. Его отец продал отцу Тани магазин. Это было еще в двадцатые годы. А когда Таня уже была взрослой, Айнар приходил к ним и просил Владимира Ивановича порекомендовать его на работу в какую-то фирму. Что тот и сделал. А через несколько лет, уже зимой сорок первого года, Таня встретила его на улице и познакомила с Петром.
— Какой же магазин?
— Вот я этого не могу сказать. У них было три магазина, это кроме прочей недвижимости...
Ольшевский замолчал и машинально гладил сафьяновый альбом.
— Может быть, чаю хотите? — встрепенулся он.
— Спасибо, — рассеянно ответил Борисов.
«Наконец Ставинский из безликой, бесплотной фамилии-символа обрел черты живого, реально существующего человека, — думал Борисов. — Вот здесь сидит тот, кто хорошо знал его в рижский период его жизни. Из всего услышанного можно сделать выводы, что и сейчас Ставинский мог действовать не один. И его возможный сообщник был здесь... в Риге... Но кто он? Как его найти?»
Борисова томила какая-то подспудная мысль, будто он еще не все выяснил... А, вместе с тем, выяснять уже и нечего.
«Вот сейчас я уйду... Уйду от чего-то важного... И тогда уже трудно будет обнаружить и ухватить эту нить...»
И вдруг Борисов вспомнил: Кручинина сказала, что Ольшевский после смерти Татьяны взял ее семейный альбом и все бумаги!
— А документы на покупку недвижимости сохранились? — осенило Борисова.
— Купчие? Как же! Есть. Они вам нужны? Но там купчие на все три магазина. Как установить нужную?
— Ничего! Попытаемся, Георгий Станиславович, — повеселел Борисов.
И когда старик вошел в комнату, держа в руках красную папку, у Борисова уже сложилась примерная схема поиска. Но как зыбка все же была надежда на успех! Они вместе развязали шелковые тесемки. В папке было два отделения.