Лео встал и задумчиво посмотрел на старика.
– Теперь я буду помнить, дед, а когда вырасту, расскажу своим детям.
– Расскажешь, расскажешь, если к тому времени не забудешь. Почему-то все забывают, и ты забудешь, когда вырастешь. Вот только вы, дети, меня и слушаете, до взрослых я и докричаться не могу, – с горечью отозвался Павсаний.
…
Никто не помнил, когда этот человек появился в городе, он поселился как-то незаметно. В первое время особо ничем не проявлял себя, только присматривался к местным жителям, прислушивался к их разговорам. Все это было тем более странно для небольшого городка, где появление каждого нового человека являлось целым событием. Кем был чужеземец, выяснилось, когда он напротив заброшенного домика, в котором поселился, соорудил крест высотой в человеческий рост.
– Ну, наконец-то эта зараза добралась и до нашего города, – произнес вслух один из местных жителей.
– Это секта христиан. Они признают богом некоего Христа, которого римляне, кажется, распяли на кресте.
– Обычно на кресте распинают провинившихся рабов, причем тут бог?
– Христос и есть бог рабов, то есть, Бог всех униженных и оскорбленных, как они говорят.
– Что ж это за Бог, которого распинают на кресте, словно какого-то воришку? – поинтересовался кто-то.
– А у них все наоборот, как в сказке, – заметил все тот же осведомленный житель.
– Как это, наоборот, что ты имеешь ввиду? – собравшиеся здесь горожане были явно заинтересованы.
– Я точно не знаю, но, кажется, богатство у них считается бедностью, а бедность воспринимается как богатство. Чем ниже стоит человек, тем он выше, и наоборот, высшие по их обычаю почитаются за низших. Раб для них как император, а император – как раб, одним словом, все наоборот. Даже смерть почитается ими как жизнь, а жизнь – как смерть.
– Чудеса, да и только, – пожимали плечами спартанцы, – и зачем только он к нам пришел?
– Я тоже, кажется, слышал про них. Есть такая секта, чьи представители вверх ногами ходят. Небеса для них словно земля, а земля – как небо.
Приезжий вверх ногами не ходил, передвигался по улицам обычным способом, но соседские мальчишки пристально за ним следили: вдруг чужой дядя встанет на руки и пойдет вверхтормашками, вот была бы потеха. Одним словом, жители вновь прибывшего встретили с недоверием и настороженностью, как что-то непонятное и неизвестное: уже странным было то, что он приехал во всеми забытую Спарту.
Павсаний, наверное, был единственным в городе, кто не обращал внимания на приезжего, и будто нарочно, тот сам заинтересовался им. Несколько дней издалека, молча наблюдал за его работой, потом, осмелев, подошел к нему и попробовал вступить в разговор.