Диоген улыбнулся и разгладил бороду.
– Не думал еще об этом. Но если найдется порядочный молодой человек, который искренно полюбит мою дочку, то я не буду против. Когда видишь счастье любимого тебе человека, то и сам становишься счастливым.
Некоторое время Луций размышлял о чем-то своем, потом поднял голову и улыбнулся другу.
– Знаешь, иногда я завидую даже самому бедному человеку, его маленьким надеждам, мечтам, потому что сам лишен всего этого.
– Может, послушался бы совета бедного человека и нашел бы близкое и любимое тебе существо; поверь, ничего в жизни нет важнее, слаще и полезнее этого чувства, когда ощущаешь, что ты для кого-то живешь, и кому-то нужен.
Назад Луций возвращался темными узкими улицами. Несмотря на это вокруг было многолюдно, день был уже в разгаре, и всюду стоял уличный шум и гам. «Это не город, а настоящий пчелиный улей», – подумал он и ускорил шаг. Могучее течение людских масс десятками змеек разливалось по узким и кривым улочкам, и молодому патрицию даже пришлось работать кулаками. Не доходя до форума, он отделился от людской толпы и завернул в какой-то переулок, оставив в стороне адвокатские конторы и ювелирные ломбарды. На перекрестке у Триумфальной улицы возле входа в высокое здание висела железная табличка с надписью: «В гостинице мест нет, все номера заняты, заходите через месяц». Манилий только повел плечами. «И откуда берется столько народу в этом городе?», – подумал он. Действительно, за последние два-три десятилетия Рим превратился в настоящий мировой мегаполис, где от тесноты жителям уже трудно было дышать. Возле улицы Карины он встретился с многочисленной толпой, шедшей со стороны Эсквилина. Процессию возглавляли окруженные вооруженными охранниками Сатурнин и Главций. Народный трибун, увидев Манилия, в знак приветствия помахал рукой. Луций пересек улицу и присоединился к друзьям.
– Что происходит в городе, куда направляется эта толпа?
У Главция вырвался невольный смешок, а Сатурнин с удивлением поднял брови.
– Ты что, парень, в колодце сидел, или не видишь, что вокруг происходит?
– Вчера старик Сципион Назика душу богам отдал, – разъяснил Главций.
– Даже не знал, – произнес Луций, – и сколько лет ему было?
– Девяносто, представляешь, настоящая живая легенда города, участвовал в штурме Карфагена, а его отец вместе со знаменитым Сципионом Африканским воевал против самого Ганнибала.
– Вот именно, из римлян старой закалки этот последний оставался в живых, теперь и его нет, – подтвердил Сатурнин.
– Мы вроде возглавляем похоронную процессию, но почему-то не видно близких усопшего и сенаторов в траурных тогах?