— Разумеется, — отвечала г-жа де ла Рош-Берто, — при условии, что госпожа Амброн даст вам в провожатые человека надежного и благоразумного. Я предложила бы вам Аспасию, но вы же знаете, что по утрам я не могу обходиться без нее.
— Я сама пойду, госпожа маркиза, сама пойду! — воскликнула г-жа Амброн. — Я буду просто счастлива проводить мадемуазель, и так как я, благодарение Господу, лично присутствовала при вашем отъезде, сударыни, то лучше, чем кто-либо другой, сумею все рассказать, если мадемуазель пожелает узнать подробности.
— Госпожа маркиза, — спросил Анри, с величайшим интересом наблюдавший за этой сценой, — не позволите ли вы и мне сопровождать мадемуазель?
— Я совсем не против, Анри, — отвечала маркиза, — и если вам по душе красочные воспоминания, ступайте, дети мои, ступайте.
Затем, словно для очистки совести, маркиза подала бывшей хозяйке едва заметный знак, как бы говоривший:
«Госпожа Амброн, поручаю их вам, приглядывайте за ними».
Госпожа Амброн понимающе кивнула в ответ, прогулку назначили на следующий день, и все разошлись по своим комнатам.
И Анри и Сесиль провели добрую, спокойную ночь; они расстались в одиннадцать вечера и должны были встретиться в восемь утра. В Англии они встречались лишь раз в неделю и всегда в присутствии свидетелей, так что видеть друг друга каждый день — это же огромное событие, и пускай они будут не одни, зато у них появится возможность идти держась за руки, а в трудных местах Анри поддержит Сесиль — словом, прогулка станет настоящим праздником, в особенности для молодого человека.
Поэтому в шесть утра он был уже готов, не в силах понять той медлительности, с какой двигалось время, обвиняя все часы мира в безжалостном отставании от английских. Не было ни одних часов, вплоть до его собственных, до тех пор весьма точных, которые он не считал бы теперь испорченными из-за плавания по морю.
Сесиль тоже проснулась очень рано, однако не решалась справиться о времени. Судя по освещению, было раннее утро; два или три раза, встав с постели, она подходила к окну, чтобы удостовериться в этом, и один раз заметила сквозь жалюзи Анри, уже готового и вопросительно поглядывавшего на ее окно: из-за таинственной завесы он не мог разобрать, собирается ли и она тоже. Тогда Сесиль осмелилась позвонить и спросить, который час. Оказалось, половина седьмого.
Она попросила горничную сказать ей, как только появится г-жа Амброн.
Но у г-жи Амброн не было причин, как у Анри и Сесиль, торопить время, и она пришла лишь точно в условленный час.
Сесиль тут же спустилась и увидела в зале Анри. Молодые люди задали друг другу положенные вопросы, и оба признались, что эта ночь, проведенная в жалкой гостинице, была одной из лучших за всю их жизнь.