Типичного портрета булли нет, как нет и портрета классической жертвы. Риск возникновения буллинга в школьном коллективе очень высок в силу особенностей подростковой социализации, и предсказать заранее, как распределятся роли в конкретно вашем случае, очень сложно. Важно понимать, что издевательства над другими – это прежде всего повод для самоутверждения. Методы же, которые выбираются для травли, зависят уже оттого, что в конкретном коллективе наделяется оценками «круто» и «не круто».Что является ценностью, а что осуждается. От чего дети желают дистанцироваться, но частью чего, напротив, активно желают быть.
В нашем случае в культ возводилась принадлежность к миру взрослых. Противопоставление шло на уровне «мы уже взрослые», а значит, наделены властью, а вы еще «детки», значит, вас можно (и нужно) «повоспитывать». Это была такая грубая калька того, как, по мнению школьников, ведут себя окружающие их взрослые. Проблема с вейпом только подтверждала эту схему. Если у тебя есть вейп, то есть и своего рода материальное подтверждение принадлежности к миру взрослых, крутых, имеющих право решать чужую судьбу.
Это достаточно типичная для подростковых коллективов ситуация, когда они стремятся прыжком преодолеть неустойчивый период, отделяющий детство от взрослой жизни. Однако существуют и другие ценности, вокруг которых начинают формироваться роли агрессоров и жертв.
Иногда это может быть культ физической силы. Ребенок или группа могут быть нарочито грубыми, демонстрировать показную агрессию, вызывающе себя вести, открыто пренебрегать правилами школы, создавать имидж маргинального превосходства над большинством сверстников. К сожалению, идеологии АУЕ>[7] в наших школах отлично приживается именно на такой почве. Подростку предлагается иллюзия защиты, избранности, особого статуса, за который, конечно, надо платить, но зато никто не посмеет тебя обидеть. Наоборот, теперь ты можешь безнаказанно всех унижать, отнимать деньги, издеваться. А если надо кого-то избить, то тебе помогут.
Иногда ценностью становится принадлежность к «элите» (высокие доходы и/или статус семьи). У таких преследователей обычно отмечается высокий эмоциональный интеллект, который они используют для манипулирования другими. Вместо физической силы более активно применяются косвенные методы травли. Подобные дети третируют своих жертв, доказывая себе, что достойны высокого статуса своей семьи, своего «элитарного» происхождения.
Еще одной ценностью часто становится особое отношение педагогов. В агрессоров превращается группа так называемых «любимчиков» – отличников или уверенных хорошистов, стремящихся к общественному признанию. Им разрешается больше, чем остальным детям, и гораздо больше прощается.