В течение ряда месяцев против беглецов, укрепившихся на Везувии, не предпринималось никаких решительных военных действий.Силы повстанцев за это время значительно возросли. В их рядах окрепли дисциплина и воинский порядок, было налажено снабжение. В отличие от руководителей сицилийских восстаний Спартак не принял царского титула; рабы не стремились в этот период к созданию своего государства в Италии; большинство их мечтало о возвращении на родину. Но для этого нужно было думать о распространении восстания, о вовлечении в него всё новых участников, о продвижении к границам страны, которую вчерашние гладиаторы и беглые рабы рассматривали как одну огромную тюрьму. Только там, за Альпами, можно было вздохнуть свободно. Только оттуда шли пути к давно оставленным домам и семьям: на восток — к берегам Дуная и во Фракию, на запад — в Галлию.
Вылазки восставших из лагеря на Везувии становились всё более опасными для Рима, число участников движения росло, слухи о восстании волновали рабов по всей Италии, усиливали недовольство свободных. Римский сенат решил, наконец, уничтожить опасный очаг мятежа. Против «беглых гладиаторов» был отправлен с трёхтысячным отрядом бывший претор Гай Клодий.
Клодий, не отличавшийся военными дарованиями и к тому же не рассчитывавший ни на богатую добычу, ни на славу (римляне всё ещё продолжали относиться к восстанию с пренебрежением), прибыл со своим войском к подошве Везувия и, ознакомившись с местностью, решил не утруждать своих воинов — большей частью случайно навербованных и ещё недостаточно обученных новобранцев — штурмом хорошо укреплённых позиций. Видя, что лагерь Спартака окружён со всех сторон, кроме одной, отвесными обрывами, он расположился у единственной тропинки, которая вела на гору, и преградил путь рабам. Он рассчитывал изморить осаждённых голодом и жаждой, посеять среди них страх и уныние и легко добиться победы.
Но отважные воины Спартака не растерялись. Ещё раньше они использовали дикий виноград, густыми зарослями покрывавший склоны Везувия, для изготовления щитов, которые плели из самых крепких лоз и обтягивали затем шкурами животных, пополняя этими самодельными изделиями недостаток настоящего оружия. Теперь этот опыт нашёл себе неожиданное применение: воины Спартака сплели из прочных лоз длинные лестницы, и, пользуясь тем, что под самым крутым и высоким местом окружавшего их лагерь обрыва римляне не считали нужным выставить охранение, они по одному тайно спустились с крутизны. Скрытно обойдя лагерь Клодия, они неожиданно напали на римлян, разбили их и овладели лагерем. Весть об этой победе быстро распространилась по окрестностям, и к восставшим стали присоединяться местные жители, как рабы-пастухи, так и свободные бедняки. Благодаря сочувствию населения прилегающих округов Спартак смог наладить хорошую разведку и заранее знать о всяком передвижении римских отрядов. Рабы получили также надёжных проводников.