Восстание Спартака (Карышковский) - страница 22
В этот период войско восставших рабов, опустошив города Нолу и Нуцерию в Кампании, двинулось дальше на юг. Вскоре оно уже чувствовало себя, как дома, и в соседних областях — в Лукании и в Апулии. Вплоть до стен городов Консенции, Турий и Метапонта господствовали вчерашние рабы, и Римская республика оказалась в серьёзной опасности, тем более что и против Сертория и против Митридата военные действия всё ещё продолжались и требовали новых усилий, армий и средств. В Риме было неспокойно. В напряжённой обстановке войн обнаружился недостаток хлеба, и оба консула 73 г. до н. э. вынуждены были, отложив все остальные дела, срочно заняться снабжением столицы. Одновременно подняла голову и римская демократия. Трибун Лициний призывал не давать столь необходимых республике рекрутов, если не будут отменены реакционные законы Суллы и восстановлена прежняя конституция.
В этот период перед рабами с неизбежностью вставал всё тот же вопрос: что делать дальше? Спартак выдвинул прежний план — пробиться к границам Италии, перевалить Альпы, за которыми откроется путь к далёкой родине и оставленным семьям. Успехи не вскружили голову Спартаку, он понимал, что силы рабов даже после всех их побед недостаточны для того, чтобы опрокинуть всё здание рабовладельческого Рима. При таких условиях дальнейшее продолжение войны было не в пользу повстанцев: рано или поздно отборные легионы и лучшие полководцы республики вернутся в Италию, и тогда самая героическая борьба окажется бесполезной. Разбив римское войско ещё раз или даже несколько раз, рабы будут так же далеки от полной победы, как и сейчас. Поэтому Спартак считал вполне разумным двинуть свои отряды на север, к Альпам, к желанной свободе.
Но при всей убедительности этих рассуждений они не могли быть одинаково близки и понятны всем рабам. Не каждый отдавал себе отчёт в том, что уничтожены отнюдь не лучшие, кадровые, закалённые в битвах римские легионы, а случайно навербованные отряды. Далеко не каждый из вчерашних рабов, распрямивших изнурённое трудом тело, расправивших исполосованные бичами плечи, задумывался о далёких перспективах движения, о его задачах. Опьянев от сознания своей свободы и силы, многие не хотели смотреть в будущее и стремились лишь к тому, чтобы отомстить угнетателям и пожить свободно, не зная принудительного труда и плети надсмотрщика. Поэтому все древние писатели упоминают о безуспешных попытках Спартака остановить убийства, пожары, грабежи и насилия, неизбежность которых он не мог в глубине души не понимать. Удовлетворением накопившейся ненависти к угнетателям было кровавое зрелище, когда на похоронах одной пленной женщины, наложившей на себя руки после насилия, рабы устроили гладиаторские игры, заставив 400 пленных римлян впервые ощутить на себе остроту переживаний, которые те привыкли оценивать с безопасных сидений римского цирка...