– Разве инструктор не говорил вам, что этого нельзя делать?
– Неоднократно, – сказала я.
Закрыв глаза, администраторша вздохнула.
– Значит, мы не несем ответственности.
– Но у него отец юрист, – сказал, кивнув на Хью, Джейк. – Поэтому на вашем месте я бы очень хорошо его лечил.
– Спасибо, – с чувством сказала администраторша, точно он дал ей отличный совет, а он отошел к санитарам, чтобы переговорить с ними.
Потребовалось немало времени, чтобы переложить Хью с наших самодельных носилок в машину «Скорой помощи». Все, что мы сделали, им надо было сделать заново и как следует. Я держалась поближе к Хью, пусть даже мне не позволили его касаться. Едва его привязали к настоящим носилкам, я протиснулась поближе и поцеловала его в щеку.
– Держись, будь храбрым, – велела ему я.
– Всегда. – Он чуть задыхался от боли, но поймал мой взгляд, а потом перевел его на Джейка: – Ты тоже.
– Я бы пообещала, что приеду навестить тебя в больнице, когда вернемся, но, полагаю, тебя там уже не будет.
– Нет уж, – откликнулся Хью. – К тому времени я буду уже на пляже в Майами.
– Береги себя. – Я сжала ему руку.
– Поберегу, если ты себя побережешь. – Он сжал мне руку в ответ.
Я отпустила его пальцы, его погрузили в машину, и я махала, пока они не скрылись из виду.
– Чертовски зрелищно, – сказал мне Джейк, когда я повернулась.
Но думать я могла только о том, как губы, произносящие эти слова, только что целовали Уинди. Я уставилась в землю. Я не могла говорить, видя эти губы.
* * *
Переход назад к группе показался много длиннее полумили.
Моя полная вымотанность лишь усугублялась тем, что Уинди словно бы вовсе не устала. Они с Джейком шагали впереди, а я все больше отставала. Как она могла не устать? У меня руки пульсировали. Шея и плечи казались стеклянными. Каким-то образом я умудрилась обгореть. Ботинки казались железными гирями, прикованными к моим ногам.
А впереди легким шагом шла Уинди, и светлый хвост ее волос раскачивался, словно она пританцовывала на ходу. Она подпрыгивала, она приподнималась на цыпочках. Она делала несколько шагов рысцой, чтобы догнать Джейка и говорить ему что-то, чего я не слышала. Зато я слышала хихиканье. Зато я слышала шлепки, когда она хлопала его по плечу за возмутительные реплики. Я чувствовала себя не просто старой, а тысячелетней.
Джейк то и дело останавливался, давая мне их нагнать.
– Вам незачем меня ждать, – говорила я всякий раз, когда их видела. – Просто идите.
– Мы тебя не бросим, – сказала Уинди, она хотела быть доброй, но этим «мы»… как ножом размахивала.
– Мне правда все равно, – ответила я, больше всего на свете желая именно этого: чтобы меня бросили, оставили позади.