Но с меня хватит флуоресцентных ламп и музычки. Год затянулся слишком надолго, но наконец-то закончился. Я готова сама себя удивить, черт возьми! Я готова к чему-то глубокому! Я готова испытать нечто трансцендентное! А Джейк и его губы (какое бы слюноотделение они ни вызывали) и близко под это не подходят. Как и положено взрослой, я отказалась вообще о нем думать.
Пока мы не остановились переночевать.
Джейк настоял на том, что понесет все сумки. В номере мотеля он уронил их со стуком. А потом повернулся ко мне, скрестил на груди руки и все испортил:
– Помнишь, я сказал, что пари отменяется?
– Да.
– Оно в силе.
– Пари не свет, его нельзя просто так включать и выключать!
– Конечно, можно.
Уперев руки в боки, я приняла самую властную свою позу.
– Это даже было не настоящее пари. Ты меня подпоил.
– Никого я не подпаивал. Ты сама напилась, дамочка.
– Без разницы. Я была нетрезва!
– Вот уж нет. В лучшем случае под хмельком.
– Джейк, – начала я, остро сознавая, что если почти поцелуй настолько выбил меня из колеи, то настоящий просто перевернет все с ног на голову, – это правда не самая удачная идея.
– Не согласен.
– Это ужасная, смехотворная, нелепая идея.
– Почему?
– Потому что! Потому что ты – лучший друг Дункана. Потому что я тебя даже не знаю. Потому что завтра мы отправляемся в поход по горам. И потому что ты вдвое меня младше.
– В полтора раза.
– Без разницы.
– Я все еще не услышал ни одного здравого аргумента.
– Джейк, – сказала я тогда, более или менее уверенная, что лгу. – Я просто не хочу. – Эти слова подействовали. Он опустил глаза. Он испустил долгий вздох поражения. Потом кивнул.
– О’кей, – сказал он. – Это – веский довод. – А потом взялся за низ футболки, подтянул вверх и одним движением стащил через голову. – Я в душ, – сказал он.
Он сделал это нарочно! На таком расстоянии я буквально не могла не пялиться на то, как перекатываются его мышцы, пока он роется в сумке в поисках туалетных принадлежностей. И вообще я невольно ела его глазами, когда он выходил из комнаты. Он походил на пловца-участника Олимпийских игр или еще кого – и едва меня это осенило, не успела я себя приструнить, как мысленно увидела, как он собирается прыгать с трамплина в плавках.
Господи ты боже!
Когда Джейк закрыл дверь, я хлопнула себя по лбу, мол – «возьми себя в руки». Но это не сработало. На самом деле я могла только стоять на месте, а мысли у меня без разрешения неслись вскачь. В сущности, я стояла на том же месте, когда Джейк вышел из душа в пижамных штанах и футболке с надписью «Гарвард», которая была на нем накануне вечером. Кое-как высушенные полотенцем волосы, как и вчера, лежали влажными завитками на шее.