Он держал в одной руке зажигалку, а в другой – мой список самосовершенствования. Он щелкнул зажигалкой. Вспыхнул язычок пламени.
– Ну а теперь, хочет его кто-то забрать?
Ну уж нет!
И без единого слова Беккет поджег листок.
Мы, не отрываясь, смотрели на огонь. Беккет подождал, когда огонь подберется к его пальцам, уронил обгоревший клочок и затоптал пламя, а оставшийся клочок бумаги убрал к себе в карман.
– Мир – это вам не мусорная свалка, ребята, – сказал Беккет и оглядел группу. Все мы смотрели на него так, словно он сбреднил. – Еще раз такое выкинете, и я землю выжгу.
Потом он свистнул первой группе ходоков, точно своре собак, и увел их по тропе.
Только когда они скрылись из виду, оставшиеся разом вздохнули с облегчением. Рядом со мной стал Хью, и мы оба смотрели, как самые быстрые уходят.
– Выжигание земли не слишком-то продуктивно, – сказал он.
Я ему улыбнулась.
– Нравится мне, как он то и се поджигает. Он тогда такой горячий.
Я коротко хохотнула.
– В прямом смысле.
Хью решил, что пойдет «поищет туалет», перед тем как выйдем, и оставил меня ковырять ботинком горстку пепла.
Несколько минут спустя подошел Джейк.
– Он и в самом деле псих, – сказал Джейк. – Я про Беккета.
Я промолчала.
– Это ведь твой список был, да? Тот, что ты носила в лифчике?
Как он узнал? Я просто пожала плечами.
– Все равно пора составлять новый.
– Вот как?
Я подняла глаза:
– Уинди учит меня, как быть счастливой.
Это его заинтересовало.
– Она?
– Похоже, это подразумевает уйму списков.
– Она просто нечто, да?
– А то! Она ужасно мне нравится.
Джейк кивнул:
– Вообще говоря, я принес тебе подарок. Кое-что взамен твоего утраченного списка.
Он протянул мне сложенный листок бумаги.
– Что это?
– Стихотворение.
– Ты написал стихотворение?
– Нет. Это Пабло Неруда. Мое любимое стихотворение моего любимого поэта.
– Оно у тебя в рюкзаке лежало?
С едва заметной улыбкой он покачал головой:
– В кармане. Хотя я держал бы в лифчике, если бы у меня таковой имелся.
– Оно тебе больше не нужно?
– Я хочу, чтобы оно было у тебя. При одном условии.
– Каком?
– Ты не будешь его читать.
Я нахмурилась:
– Ты мне его дашь, только если я не буду его читать?
– Это личное. Между Пабло и мной.
– Что толку от подаренного стихотворения, если я не могу его прочесть?
Пожав плечами, Джейк протянул мне листок.
– Не хочется, чтобы твой лифчик пустовал.
Вот опять он со мной флиртует!
– Обещай, что его не прочтешь, – сказал он, – и оно твое.
– Не прочту.
По правде говоря, я даже не хотела его брать, но меня слишком огорошил поворот событий, и я не сумела сформулировать протест. Что означает для юнца, если он дает тебе стихи, которые тебе не позволено читать? Я понятия не имела.