Он ведь тоже ничего не знает. Нет, не ссорились.
Не ругались, ничего между ними не было, на сеновал не ходили, с другими бабами… там – тоже нет. Пару раз он посещал бордели, да, так он же мужчина! И вообще, там все несерьезно.
Могли об этом донести Рине?
Знала она. Знала. Сам и рассказал. Не одобрила, конечно, но объяснения приняла. Это ведь не к женщине, это как… как нужду справить. Опять же, можно девственность хранить до свадьбы, но это лучше для женщины. А для парня такое ни к чему.
Разобраться-то они разберутся, что друг с другом делать, но намучаются.
Объяснения я приняла.
Вот приняла ли их Рина?
Не знаю. Остается только выяснять.
С кем бы поделилась девушка? Да с лучшей подругой, чего тут думать! Где можно найти эту Симку?
* * *
В доме Симки, носившей звучное имя Сималия, нас ждал неприятный сюрприз.
Девушка тоже исчезла. Примерно через пять – шесть дней после своей подруги. Как раз успела расследователям рассказать, что ничего не знает.
Я задумалась. Попробовала расспросить мать Сималии, но толку не было никакого.
Дама работала продажной девкой, выпивала, и плевать ей глубоко было на свое потомство. Наплодила?
Кое-как выкормила?
Ну и чего тебе еще, ползи, зарабатывай тем же местом!
Влепить бы ей с размаху, чтобы башка в одну сторону полетела, а ноги в другую!
Кажется, Ирек думал о том же самом, потому что расспрашивал он женщину в основном о том, с кем еще дружила девушка.
Ни с кем?
Да кто ж ее знает…
Желтый город, народ из небогатых, не всем есть дело до соседей, выжить бы…
Мы переглянулись с Иреком. Подумали, что одно исчезновение – это плохо, а два еще хуже, и пошли разыскивать друзей и знакомых. Кто-то же должен знать хоть что-то о девчонках!
К вечеру мы вымотались, как собаки, устали и сильно разозлились.
Кто-то?
Что-то?
Да мы обнаружили штук десять таких пропаж!
Только вот убивало отношение родственников к пропажам девчонок. А иногда и соседи так высказывались, что уши вяли… люди же кругом, а на деле – как в пустыне. Никого ничего не волнует.
«Она, небось, из дома сбежала, давно хотела…»
«Говорила, что уедет отсюда, вот и уехала, наверное, мне-то какое дело?»
«Таперича к мужику ушла, чего тут гадать?»
«Небось, где продается по дешевке, девка была оторви и брось…»
«Энта гадючка мне всю душу вымотала, пусть ее хоть об забор расшибут – наплевать!»
И куча заявлений в этом духе.
Вечером мы сидели с Иреком и подводили итоги.
Мужчина ерошил волосы, я грызла печенье, купленное специально для меня, и думала, что все сложно. Прослеживалась четкая линия.
Пропадали девушки. Все старше четырнадцати, но моложе восемнадцати, все – девушки, все средней привлекательности, по утверждениям свидетелей, все из не слишком благополучных семей, там кто пьет, кто бьет, кто гуляет, кто еще чего, все сами хотели уехать… и что это означает?