Он улыбнулся. — Она была очень дорогой подругой, и у меня много копий. Мне было бы очень приятно, чтобы вы их получили. — Затем совершенно неожиданно он низко поклонился и поцеловал мою руку. Я ушла, но ощущение его шелковых усов на моих пальцах некоторое время оставалось.
* * *
Я забрала Стокера из вестибюля, где он удобно расположился, читая газетную статью о недавнем создании Национального географического общества в Вашингтоне, округ Колумбия. Не дав ему закончить, я отбросила газету в сторону и утащила его во мрак.
— Черт бы побрал эту погоду! — пробормотала я, когда мы вышли из сверкающего тепла отеля. — Я продала бы свою добродетель за солнечный день и тропический пассат.
К его чести, Стокер не указал, что моя добродетель больше мне не принадлежала, чтобы ее продавать. Вместо этого он сунул мою руку в изгиб своей руки и повел меня по улице. Мы вышли из отеля по направлению к Бишоп-Фолли, и никто из нас не хотел подзывать карету. Была холодная и мерзкая, грязная погода, температура упала, и воздух был слишком холодным, чтобы выдержать обычную вонь лошадей и гниющих овощей и угольного дыма. Этот воздух был острым, как новый клинок, и я несколько раз вздохнула его полной грудью, пока мы двигались сквозь сгущающиеся тени, между светящимися лужами света от уличных фонарей.
— Значит, мистер Стил был невосприимчив к твоим чарам? — рискнул он предположить, когда мы переходили улицу за омнибусом.
— Не совсем. Он был достаточно любезен, чтобы дать мне копии египетских мемуаров леди Тивертон, — сказала я ему, намеренно пропуская поцелуй моей руки миллионером. — Он ребенок в костюме взрослого человека — весь энтузиазм, ажиотаж и прямота. Мне кажется, его сын чем-то подавлен.
— И колючий, как кактус.
— У него есть что-то общее с Ифигенией Тивертон, — заметила я. — Они должны сформировать клуб. Дети беспокойных родителей.
— Неудивительно, что Стил и Тивертон так хорошо ладили в течение многих лет. Они одного типа.
— И еще менее удивительно, что они в конечном итоге рассорились, — добавила я. — Оба они кажутся мне очень идеалистическими, чрезвычайно упрямыми людьми. Как только один из них почувствовал обиду, он лелеял бы ее до могилы. Этот тип людей всегда обижен.
— Но из-за чего?
Я пожала плечами. — Египтология, что еще? Сэр Лестер позволил простой скупости встать между ним и его другом, как остро заметил мистер Генри Стил. Я только удивлена, что его отец не признает ссоры.
— У него не было других жалоб?
— Никаких. Он был совершенно прав в похвале способностей сэра Лестера — если не его честности — и он питает слабость к Фигги, хотя это даже не половина того, что он чувствовал к ее матери.