— Кто это тебе сказал?! Мезенцев?
— Я не только с ним в КГБ знаком — дипломатично ответил я.
Надеюсь, что до выяснения моих контактов дело все же не дойдет. Ибо там я знаком только с Литвиновым.
— Наконец, вами недоволен простой народ.
— Эти-то чем?
— Вы и сами знаете. По всей стране проблемы с продовольствием. Зерно в Канаде закупаем. И это в тот момент, когда мы раздаем миллиарды нашим союзникам по всему миру и кормим кучу зарубежных дармоедов. Крестьяне ненавидят вас за ликвидацию подсобных хозяйств, уничтожение личного скота…
Лицо Хрущева постепенно наливалось краснотой. Видать давненько его так не елозили «по столу мордой». Ща рванет.
— Ты все сказал?
— Нет, Никита Сергеевич, не все. И прошу выслушать меня до конца. Про интеллигенцию я промолчу — эти любую власть ненавидят. Но я для чего вам это все говорю. При такой обстановке — новый заговор и отстранение вас от власти — это просто вопрос времени. Не "комсомольцы" и КГБ, так военные и первые секретари обкомов. Или еще кто-нибудь из недовольных. А остальные с радостью подхватят.
Повисло тяжелое молчание. Хрущев уставился в одну точку и мучительно о чем-то размышлял.
— Если ты такой умный — что же мне прикажешь делать? Сдаться и уйти?!
— Нет. Уйти сейчас — это трусость и предательство партии, предательство страны. Теперь, после всех последних событий, вы уже просто так уйти не можете — я пожал плечами — Да и потом: ситуация тяжелая, но вовсе не критичная и не такая безнадежная. Кое-где можно откатить назад, в остальном грамотно скорректировать внутреннюю и внешнюю политику. Главное — в этот сложный период «корректировки» не дать партийной элите устроить новый заговор. А для этого первым делом следует отменить запрет на разработку 1-х секретарей райкомов и обкомов КГБ.
— Хорошо, я отменил запрет — внешне покладисто согласился Хрущев, но лицо его еще больше налилось кровью — А за ними кто следить будет? За самими комитетчиками?!
Традиционная проблема — кто контролирует контроллера? В западных странах зарваться спецслужбам не дает институт свободной прессы, независимый суд и сам народ, который политически активен. Он может снять на выборах любую власть за косяки силовиков, примеров в современной истории масса. Например, импичмент Никсона, чьи спецслужбы перед выборами "зарядили" прослушку к конкурентам-демократам.
Но в СССР 64-го года нет абсолютно никаких гарантий, что КГБ с расширенными полномочиями не превратится в ежовское НКВД образца 37-го года. Все прежние традиции еще живы. Вместе с их носителями. А в народе уже есть тоска по «сильной руке», которая наведет порядок в стране. И это действительно проблема, возразить мне на это нечего.