— Никита будет решать. Вместе с Президиумом.
Генерал достает записную книжку, пишет в ней цифры и, вырвав листок, протягивает мне.
— Это номер телефона секретного коммутатора дежурного по управлению. После допроса — уедешь из Москвы, но дашь знать, где ты и как тебя найти. Все понятно?
— Предельно — я забираю бумажку, кладу ее в карман брюк.
— И ничего не бойся. Время работает на нас, отобьемся.
Мезенцев встает, надевает пиджак. Крутит диск телефона, стоящего на холодильнике, вызывает машину. Я тупо разглядываю пустую рюмку. Как жизнь-то резко поменялась!
— А скажи мне, Алексей, какие у тебя отношение с Фурцевой?
— С младшей или со старшей?
Генерал закатывает глаза:
— С обеими, Леша, с обеими!
— Ну… со Светой мы учимся вместе и отношения… эээ… — тут я чувствую как краснею — Вполне дружеские. Месяц назад вместе ходили на прием в СООД, потом в музей Васнецова. На этом все. А вот со старшей Фурцевой у нас отношения напряженные. Она меня почему-то приняла за охотника за приданым ее дочери. Обвинила огульно в том, что я за счет ее высокого положения хочу получить блага и построить карьеру. Пришлось объяснить ей, что она не права. Объяснил в довольно резкой форме.
— Зачем ты вообще с ее дочерью связался?! — укоризненно качает головой Мезенцев.
— Случайно получилось. Но согласитесь, Степан Денисович, если бы не Света, я не познакомился бы с Брежневым, и их заговор удался бы.
— Алексей, а ты не находишь, что у тебя в последнее время слишком многое происходит случайно?
Я молчу. Не хочу больше оправдываться. Мезенцев вздыхает.
— Я вчера на Пленуме имел разговор с Фурцевой, министр о тебе расспрашивала. Со смехом рассказала мне последние слухи — не поверишь, но тебя многие считают моим внебрачным сыном! И у меня сложилось впечатление, что настроена она по отношению к тебе очень даже благожелательно.
Да… Вот как ветер то переменился! Я усмехаюсь. Был студент Русин никем, а теперь вдруг завидным женихом стал — Хрущева спас, орден получил…
— Да мне такая теща даром не нужна!
— Хорошо, что ты это понимаешь. Держись от этой семейки подальше. Историю про Стрельцова слышал?
— Слышал.
— Фурцева дама очень злопамятная. И себе на уме. Один раз ее из Президиума пришлось убирать — интриговала против Никиты.
— Думаете, споются они с Сусловым?
— Даже думать пока про это не хочу!
Генерал устало трет глаза. И я ему даже сочувствую. Свалилось же на мужика "огромное счастье"…
— И вообще — молчи, Алексей, побольше. Молчание — золото. Сейчас каждое твое слово может быть использовано против тебя.
— Это вы о чем?