Георгий умолк, посмотрел на помощника. Тот странно усмехнулся.
— Я и теперь не могу привыкнуть к этому счету времени тут и там… Ведь у нас… вернее, у них… на Земле за эти «тысячу секунд» пройдут тысячелетия…
Георгий засмеялся, положил руку на его плечо.
— Мы для того и летим в непостижимую бездну, чтобы сделать ее постижимой для наших потомков… Но довольно об этом. Курс!..
Джон-Эй согнал с лица улыбку, снова стал строгим, как всегда, нахмурил брови. Перед ним над пультом засветился экран с лоскутом звездного неба. Экран был пересечен сеткой тонких линий с цифрами. Георгий внимательно присмотрелся. Увеличенное пятно Большого Магелланова Облака лежало чуть левее центра экрана.
И снова автопилот, получив задание, потрескивая счетчиками, вступил в действие. Пятно соседней галактики медленно передвинулось в центр. Экран погас.
— Поле! — снова приказал Георгий.
Звездное небо исчезло из перископов. Снаружи стояла полная тьма. Звездолет был почти полностью отрезан от мирового поля тяготения. Из дюз корабля вырвались страшные вихри материи. Аппарат развил скорость, которая была в миллионы раз больше скорости света…
Георгий, борясь с головокружением, посмотрел на помощника. Тот, как и раньше, строго и спокойно смотрел вперед, только по его худому лицу катились огромные капли прозрачного пота. Джон-Эй неотрывно следил за циферблатом наиточнейших атомных часов. Лишь бы не отказала аппаратура…
В перископах молниеносно пролетали размытые светлые линии. Это были следы звезд. Некоторые из них находились очень близко от пути звездолета, и тогда лицо Георгия каменело, челюсти сжимались.
— Если в нашем поле найдется щель, звездолет будет разорван гравитацией какой-нибудь близкой звезды, — тихо сказал Джон-Эй.
Георгий не успел ответить. Аппарат тряхнуло с такой силой, что в глазах астронавтов потемнело. Сотрясения нарастали, в каюте стала быстро подниматься температура. Послышались тревожные звонки из центральной каюты, световые сигналы.
— Температура восемьдесят. Охлаждающая установка не помогает!..
— Люди теряют сознание. Чувствуется упругое усиление первого удара!
— Что делать? Катастрофическая жара!..
Вопросы и сообщения сыпались одни за другим, но Георгий не мог ответить ничего. Задыхаясь от жары, он пытался понять, что случилось. Джон-Эй, превозмогая страшную тяжесть, что сковывала тело, повернул голову к начальнику экспедиции.
— Звезда! Мы зашли внутрь красного гиганта[16]…
И вдруг прекратилось все. Невероятная тяжесть исчезла, температура понизилась до нормальной. Звездолет был невредим. Приборы показывали, что он продолжает лететь между полями Галактики с нужной скоростью. Слабая усмешка заиграла на устах Георгия.