Джанин открыла было рот, чтобы возразить, но просто закрыла его, и все.
— Кем бы она ни была — женой или дочерью, — попыталась Иззи вернуть разговор в безопасную плоскость, — быть может, она сможет убедить его нас отпустить.
С дивана послышался голос девочки, Рен, которая, наверное, была не намного старше той, о которой сейчас вспомнил Луи. Неужели она тоже пришла сюда сделать аборт? Могли ли они встретиться в смотровой при иных обстоятельствах?
— Если бы он был моим отцом, — прошептала она, — черта с два я бы захотела с ним разговаривать.
На мгновение единственным звуком в больничной палате оказался звук работы инфузионного насоса. Бет лежала на боку, отвернувшись от своего государственного защитника.
— Я его завернула, — прошептала Бет, — и выбросила в мусор. Я не знала, как еще поступить.
Она купила мизопростол и мефипристон — таблетки, которые используют для проведения медикаментозного аборта, — в Интернете. В США это противозаконно, но тогда Бет об этом еще не знала. Клиники, где проводят аборты, предлагают женщинам с беременностью до десяти недель спровоцировать выкидыш таблетками, но только под врачебным наблюдением. Бет была на шестнадцатой неделе и приняла эти таблетки дома. Противозачаточные сделали свое дело, но при этом вызвали сильное кровотечение — так она и оказалась в больнице.
— Мисс Дювидль… — Слезы текли у Бет по переносице. — Это же был еще не ребенок… правда?
Менди поджала губы.
— Когда я пришла в клинику, — сказала Бет, — там, на улице, была женщина, которая сказала, что мой ребенок уже может чувствовать боль.
Адвокат отпрянула, и от этого Бет почувствовала себя еще паршивее. Менди же адвокат, а не психолог. Насколько Бет понимала, Менди — противница абортов, и здесь она только потому, что выполняет свою работу. Но разве адвокаты не обязаны защищать ужасных людей — убийц, насильников — всегда, вне зависимости от того, как относятся к ним лично?
— Простите, — прошептала Бет. — Я просто… Мне не с кем было поговорить…
— Это неправда, — прямо ответила Менди. — О боли.
Бет приподнялась на локте.
— Откуда вы знаете?
— Наукой не доказано. Я узнавала.
Смущенная Бет нахмурилась.
— Но вы же сказали, что ничего не знали обо мне до предъявления обвинения.
— Я узнавала, — повторила адвокат. — Для себя. — Она подалась вперед, наклонила голову и положила ее на скрещенные ладони. — Я была беременна. Тринадцать недель. Как раз на том сроке, когда можно признаться окружающим, что беременна, не искушая судьбу. Мы с мужем пришли на УЗИ, — продолжала она. — Если бы это оказалась девочка, я хотела бы назвать ее Милисентой. Но Стив сказал, что черных девочек Милисентами не называют. Он хотел мальчика, Обедию.