Темнеет. Петродворец зажигает огни. Они вспыхивают в каждом доме, старом и только что построенном, огни мира и счастья, огня благодарной человеческой памяти.
Зажигает свои огни и Кронштадт.
Титунин проходит мимо Большого дворца, улицы Морского десанта, спускается в парк.
Где-то близко, невидимые во тьме, колышутся на воде венки.
«Значит, не забыли нас сыны. Значит, крепко держат в памяти и в своем сердце наше краснофлотское дело».
От моря веет осенним холодом. В небе прорезываются острые звезды. А он все глядит, вспоминая пережитое в этот поразительный день.
Вспоминает горячие слова друзей из Петродворца, их твердое обещание: героям десанта будет воздвигнут памятник. Это и его мечта, желание всех моряков, всех, кто сражался в петергофских парках.
Балтиец мысленно представил его себе.
Пусть встанет он на скалистом подножии, в воде, невдалеке от пирса, где высаживался десант.
Пусть отлитый из бронзы моряк с оружием в руках шагнет на берег.
Чтобы все, кто приезжает сегодня в Петродворец, в его парки, к фонтанам, дворцам, помнили, что каждый клочок, каждая пядь этой земли политы кровью отважных, кровью тех, кто защитил Ленинград, отстоял счастье будущих поколений.
Помнили вечно!
И если вновь в Петродворце, в Кронштадте,
На опаленном смертью берегу
Тебе придется побывать, читатель,
Тех вспомни, перед кем и мы в долгу.
Останутся в сердцах потомков святы
Тех имена, кто бился до конца,
Пусть улица Матросского десанта
Хранит величье каждого бойца.
С оружием в руках войдут устало
Они в спасенный свой Петродворец.
Пересеченный зеленью кварталов,
Он светится, как голубой ларец.
И множество не без вести пропавших
Стремительных и молодых парней,
И множество с твоей земли не вставших
Глядят на небывалый блеск огней.
Бойцы погибли у твоих фонтанов,
Чтобы из праха встал цветущий сад,
И, вспоминая павших ветеранов,
Матросам салютует Ленинград!
1941–1971
Кронштадт — Петродворец — Ленинград