Батальон моряков, одетых в армейские шинели, кирзовые сапоги, пилотки, готов к походу. Но шинели натянуты на бушлаты, бескозырки спрятаны в противогазы. Ведь и эти ребята тоже не хотели расставаться со своей флотской формой.
Человек с комиссарскими нашивками на шипели обратился к морякам:
— Вы знаете, товарищи, что вчера из Кронштадта в Петергоф высажен десант. Ваши братья бьются насмерть, одни.
Пулеметчик Моргаев думал: «Но чем мы можем помочь? Нас двести человек…»
Комиссар продолжал:
— На границе между Новым и Старым Петергофом ведут бой солдаты Восьмой армии. Дорога каждая минута! Вам придется идти форсированным маршем из Ораниенбаума в Петергоф и с ходу вступать в бой. Подумайте. Тот, кто не находит в себе душевной смелости или сил, оставайтесь на месте. Остальные, готовые помочь десанту, шаг вперед!
Комиссар посмотрел на строй, он остался таким же нерушимым. Просто расстояние между моряками и их комиссаром сократилось ровно на один шаг.
Рядом с Моргаевым стоял его неразлучный друг — второй номер пулеметного расчета Петр Пименов. Еще недавно они говорили: «Скорее бы в бой! А если пошлют, то куда?» Теперь все определилось.
Впереди каждой роты — командиры. Большинство их было Моргаеву хорошо знакомо. На рукавах золотые нашивки с голубыми просветами.
Авиация… Рыцари воздуха, теперь они присягнули на верность матушке-пехоте — царице полей.
Шли быстро, но размеренно, сберегая силы. Избегали открытых дорог, остерегаясь фашистской авиации.
А дорога в лесу шуршала листьями, отблески солнца золотыми ромбиками лежали на серой, морщинистой коре деревьев.
Но чем ближе подходили к линии фронта, тем резче менялся пейзаж. Стлались дымы, зияли воронки от разорвавшихся снарядов, вековые деревья были обезглавлены. И слышался гул, рев, словно где-то невдалеке колотили огромными цепами великаны.
Моргаев невольно втянул голову в плечи. Потом виновато усмехнулся, сказал себе в сердцах: «Трусишь». Решительно выпрямился.
Внезапно за каким-то заколоченным домом, в овраге, бойцы увидели огромный валун. Он был обтесан: нос, глаза, насупленные брови, ни дать ни взять — голова великана из пушкинской сказки… Может, и меч-кладенец лежит под ней!
Идти оставалось уже недолго. Строй подтянулся. Моргаев увидел артиллеристов, пушку. Она била по немцам прямой наводкой.
Моряки глотнули махорочного дыма. Приготовили к бою пулеметы, зарядили винтовки. У гранильной фабрики сражались солдаты 10-й стрелковой дивизии. Стреляли с интервалом, берегли патроны. Видно, и у них маловато сил.
Добровольцы скинули армейские шинели, из противогазов вытащили бескозырки. Пусть знает враг: это балтийцы пришли на выручку братьям своим — морякам.