Вот матросская фляга. Ножом нацарапанный номер Третьей роты.
Владельца фамилию не разобрать.
Долго сына ждала, может быть, умерла его мать,
Молодого комсорга балтийской пехоты.
Почему-то мерещится, видится нам — это он…
Звали Мишкой друзья, он и сам называл себя Мишкой.
Он, живой, нам писал, словно был уже тоже сражен,
И, записку втолкнув, завинтил фляги плотную крышку.
Опустили балтийцы се не в морскую волну —
В петергофскую землю у мертвых фонтанов зарыли.
В рваных ранах, в крови, не пошла эта фляга ко дну,
Нам записки она принесла через времени мили.