– Чем собираешься заняться днем?
– Да вот зашел спросить, чего вы больше хотите, оленины или угрей… не знаю, куда пойти, пострелять или рыбы половить.
– Угрей было бы неплохо… можно сделать заливное завтра к обеду, когда вернется отец.
– Принесу целое ведро.
Шон оседлал лошадку, подвесил к седлу жестянку с червями и с удочкой на плече поскакал по дороге на Ледибург.
Он пересек мост через Бабуинов ручей и, съехав с дороги, вдоль берега направился к водопадам.
Огибая живую изгородь колючей акации вокруг владений ван Эссенов, Шон понял, что выбрал неудачный маршрут. Из-за деревьев, задирая юбки до колен, вдруг выскочила Анна. Шон пришпорил лошадку и пустил ее рысью, глядя прямо перед собой.
– Шон! Эй, Шон!
Она обогнала его, успев бегом пересечь ему дорогу. Шансов избежать встречи не было никаких, и пришлось остановить лошадь.
– Здравствуй, Шон.
Анна тяжело дышала, щеки ее пылали.
– Ну, здравствуй, – пробурчал он.
– Куда направляешься?
– Никуда, просто катаюсь.
– А-а-а, на рыбалку собрался! Можно я с тобой?
Она смотрела на него умоляющим взглядом и улыбалась, обнажая маленькие белые зубки.
– Нет, ты слишком много болтаешь, всю рыбу мне распугаешь.
Он тронул лошадь.
– Ну пожалуйста, Шон, я буду тихонечко, честное слово.
Она побежала рядом.
– Нет.
Он щелкнул вожжами и оторвался от нее. С сотню ярдов ехал не оглядываясь, но потом все-таки обернулся: Анна все бежала за ним. Черные волосы ее развевались на ветру. Он остановился, и она быстро его догнала.
– Так и знала, что ты остановишься, – задыхаясь, проговорила она.
– Может, домой вернешься? Я не хочу, чтобы ты за мной бегала.
– Да я же буду сидеть тихо-тихо, как мышка, честно!
Он понял: эта девушка не отстанет, потащится за ним аж на самый верх откоса.
– Ну ладно, – сдался он. – Но если услышу хоть слово – хоть одно-единственное словечко, – сразу отправлю домой, поняла?
– Обещаю… помоги мне залезть, пожалуйста.
Он втащил ее на круп лошади, и она уселась бочком, обхватив его за талию.
Они двинулись вверх по откосу. Дорога пролегала совсем рядом с Белыми Водопадами, оба путника ощущали кожей висящую в воздухе, как туман, мельчайшую водяную пыль.
Анна держала обещание, пока не убедилась, что они заехали достаточно далеко и Шон уже вряд ли отошлет ее обратно одну. Она снова заговорила. Изредка ей хотелось получить ответ, тогда она сжимала его талию, и Шон что-то ворчал.
Когда они добрались, Шон стреножил лошадку и оставил ее пастись между растущими вокруг заводей деревьями, а седло и уздечку спрятал в норе муравьеда. Они направились через заросли тростника к воде. Анна побежала вперед, и, когда он достиг песчаного берега, она бросала в воду камешки.