– Убирайся, – прохрипел мистер Кларк.
Зубы его порозовели от крови, на разбитых губах тоже проступила кровь. Возле уха весело торчал оторванный воротник.
В классе стояло гробовое молчание, слышалось только дыхание Шона.
– Убирайся, – повторил мистер Кларк, и гнев Шона вдруг куда-то испарился, осталась только дрожь во всем теле.
Он молча направился к двери.
– И ты тоже. – Мистер Кларк ткнул пальцем в сторону Гаррика. – Убирайтесь оба и больше не возвращайтесь!
– Пошли, Гаррик, – сказал Шон.
Гаррик встал и захромал к Шону. Вместе они вышли на школьный двор.
– И что мы будем теперь делать?
На лбу Гаррика красовалась большая красная шишка.
– Думаю, лучше всего отправиться домой.
– А вещи? – спросил Гаррик.
– Сейчас все равно все не унесем… потом пошлем за ними кого-нибудь. Пошли.
Они протопали через весь город и вышли на дорогу, ведущую к ферме. Почти до самого моста через Бабун-Стрём они проделали путь в молчании.
– Как думаешь, что скажет папа? – спросил Гаррик.
Он всего лишь облек в слова проблему, которая занимала обоих с той самой минуты, когда они вышли из школы.
– Пусть говорит что хочет, но мы все правильно сделали, – усмехнулся Шон. – Видел, как я его? Бац, бац! Прямо в челюсть!
– Зря ты это, Шон. Папа узнает – убьет нас. А я ведь ни в чем не виноват.
– А кто носом шмыгал? – напомнил ему Шон.
Они дошли до середины моста, остановились и, облокотившись о перила, стали смотреть на воду.
– Как нога? – спросил Шон.
– Болит… Думаю, надо немного отдохнуть.
– Ладно, раз такое дело.
И снова они надолго замолчали.
– Зря ты это сделал, Шон, – сказал Гаррик.
– Что сделано, то сделано. Эта Носопырка получила свое и всегда будет получать… а нам сейчас лучше подумать, что папе сказать.
– Он же бил меня, – сказал Гаррик. – Он мог меня убить.
– Ну да, – с готовностью согласился Шон. – И меня тоже ударил.
Они замолчали, обдумывая сказанное.
– А давай просто уйдем из дома, – предложил Гаррик.
– И ничего папе не скажем? – Эта мысль Шону даже понравилась.
– Ну да. Можно уйти в плавание или еще что-нибудь придумать. – Лицо Гаррика просветлело.
– У тебя же морская болезнь, тебя даже в поезде тошнит.
И снова оба задумались: каждый ломал голову, что делать дальше. Потом Шон посмотрел на Гаррика, Гаррик – на Шона. Словно поняв друг друга, братья оторвались от перил и, больше ни слова не говоря, двинулись в Теунис-Крааль.
Перед домом они увидели Аду. Широкополая соломенная шляпа закрывала лицо от жаркого солнца, на локте висела корзинка с цветами. Она была так увлечена работой в саду, что не сразу заметила их. Братья уже пересекали лужайку перед домом, когда мачеха увидела их и замерла, стараясь успокоить себя, подавить тревогу. Ада по опыту знала, что от пасынков можно ожидать чего угодно, и была готова благодарить судьбу, если все оказывалось не так уж плохо.