– Пошли, – едва коснувшись ногами земли, приказал он и бросился к лошади.
– Нкози, у тебя кровь.
Действительно, рубашка Шона была в кровавых пятнах, но боли он не ощущал.
Быки, уже прошедшие резервуар, страдали ужасно. Они метались по загону и жалобно ревели. Один из них упал, потом снова вскочил – его ноги так сильно дрожали, что он едва стоял.
– К реке! – закричал Шон. – Гоните их к реке! Надо смыть эту дрянь. Зама, открывай ворота!
До Бабун-Стрёма было не меньше мили. Один из быков сдох еще до того, как удалось выгнать их из крааля, и еще десять не успели добежать до реки. Они умирали в судорогах, сотрясаясь и закатывая глаза.
Остальных Шон загнал в реку. Как только животные оказались в чистой воде, поток стал смывать раствор, уходящий от них темно-коричневым облаком.
– Стой здесь, Зама. Не давай им выходить из воды.
Шон верхом на лошади переплыл на ту сторону и загнал обратно в реку быков, пытавшихся вскарабкаться на крутой берег.
– Нкози, смотри, один тонет! – закричал Н’дути.
Шон обернулся. На мелководье в судорогах дергался молодой бык. Голова его скрылась под водой, ноги молотили по воде.
Шон слез с лошади и по воде побрел к нему. Вода здесь доходила ему до груди. Он подхватил быка за голову и, стараясь держать ее над водой, потащил животное к берегу.
– Н’дути, помоги! – крикнул он, и зулус бросился в реку.
Но задача оказалась безнадежной. Бык то и дело погружался в воду и утягивал за собой людей. Когда они вытащили его на берег, бык уже был мертвым.
Шон шлепнулся рядом с тушей прямо в грязь. Он вконец вымотался, дышать было больно – в легкие попало много воды.
– Зама, выводи их из реки, – устало проговорил он.
Выжившие стояли на мелководье или плавали бесцельными кругами.
– Сколько всего? – спросил Шон. – Сколько погибло?
– Еще двое, пока вы были в воде. Всего тринадцать, нкози.
– Где моя лошадь?
– Убежала, я ее отпустил. Вернется домой.
Шон кивнул:
– Отведи их в загон для больных. Несколько дней за ними надо понаблюдать.
Шон встал и зашагал обратно к бассейну. Гаррик исчез, и основное стадо все еще оставалось в краале. Шон открыл ворота и отпустил животных на волю. Теперь ему стало лучше, силы возвращались, а вместе с ними пробуждались злость и ненависть. Он двинулся по дороге к усадьбе. Сапоги при ходьбе хлюпали, и с каждым шагом злость на брата разгоралась все сильнее. Это Гаррик смешивал раствор. Это он – причина гибели животных. Шон готов был убить его за это.
Поднимаясь по склону к дому, он увидел во дворе Гаррика. Гаррик тоже его заметил и быстро скрылся на кухне. Шон побежал за ним. Он ворвался на кухню, чуть не сбив с ног одного из слуг.