– Гаррик! – орал он на весь дом. – Где ты, черт бы тебя побрал?!
Он обыскал весь дом, сначала торопливо, потом более тщательно. Гаррик как сквозь землю провалился, но окно в их спальне было открыто, и на подоконнике остался пыльный след сапога. Гаррик удрал через окно.
– Проклятый трус! – прокричал Шон и тоже вылез в окно следом за ним. Секунду постоял, сжимая кулаки и вертя головой по сторонам. – Все равно найду! – крикнул он снова. – От меня не спрячешься!
Он двинулся через двор к стойлам и на полпути увидел закрытую дверь в маслобойню. Попробовал открыть, но она оказалась заперта изнутри. Шон отошел, разбежался и врезался в нее плечом – запор не выдержал, и дверь распахнулась. Шон бегом пересек помещение – он увидел, что Гаррик пытается удрать через окошко, но оно было слишком высоко и вдобавок маленькое. Шон ухватил его за штаны и стащил вниз.
– Что ты сделал с раствором, придурок? Что ты с ним сделал?! – заорал он прямо в лицо Гаррику.
– Я не хотел! Откуда я знал, что это опасно для жизни?
– Рассказывай, что ты делал и как!
Шон схватил его за воротник и потащил к двери.
– Я ничего такого не сделал! Честное слово, я не знал!
– Я из тебя выбью всю правду!
– Прошу тебя, Шон! Я же не знал!
Левой рукой Шон прижал Гаррика к дверному проему, правую сжал в кулак и занес над братом.
– Не надо, Шон. Прошу тебя, не надо.
Неожиданно злость покинула Шона, и он опустил руки.
– Ладно уж… Рассказывай, как это все получилось, – холодно проговорил он.
Злость прошла, но ненависть осталась.
– Я очень устал, было уже поздно, и нога сильно разболелась, – прошептал Гаррик, – а оставалось еще четыре бассейна, и я подумал, что ты обязательно проверишь, все ли бочонки пустые, и было уже так поздно… и…
– И что?
– Ну вот, я взял и вылил все в один бассейн… но я же не знал, что это для них смертельно, правда не знал…
Шон молча повернулся и медленно пошел к дому. Гаррик ковылял позади.
– Ты прости меня, Шон, я правда не хотел. Я же не знал…
Шон вошел на кухню и захлопнул дверь перед лицом брата. Прошел в кабинет Уайта. Снял с полки тяжелую тетрадь учета скота в кожаной обложке и положил на стол. Открыл, взял ручку, макнул в чернила. Секунду смотрел в тетрадь, потом в колонке «умершие» поставил цифру 13, а рядом два слова: «отравлены раствором». Он так сильно нажимал на перо, что оно прорезало бумагу насквозь.
Понадобился остаток дня и весь следующий, чтобы Шон с подпасками вычерпал бассейн, заполнил его чистой водой и влил новый раствор. Гаррика он видел только за обедом и ужином, но не сказал ему ни слова.