– Привет, Генри, – ответил он и понизил голос до шепота. – Сегодня здесь все нормально?
– Думаю, да… вроде никаких стукачей не ожидается, – заверил его Генри. – Но дверь у тебя за спиной все равно не заперта.
Место для Дирка в углу выбиралось весьма тщательно. Отсюда он видел каждого входящего, а его самого заслонял ряд выпивающих за стойкой. За его спиной находилась дверь, ведущая через посудомоечную во двор, – необходимая предосторожность, если тебе семнадцатый год, а при этом и закон, и собственный отец запрещают тебе пить.
– Отлично, – кивнул Дирк, – налей как обычно.
– Ты сегодня припозднился, – заметил Генри, наливая в стакан джин и разбавляя его имбирным пивом. – Небось опять ходил на охоту?
Генри был мужчина невысокого роста, возрастом где-то за пятьдесят, с бледным, без загара, лицом и маленькими синими глазками. Задав этот вопрос, он лукаво подмигнул Арчи Лонгуорти.
– Ну как, подцепил кого-нибудь? – подхватил Арчи.
Дирк провел пальцем по носу.
– А как ты думаешь? – усмехнулся он.
Все трое радостно засмеялись.
– И кого же? Мадаму? – тянул из него ответы Арчи, подыгрывая остальным слушателям, а те вытянули шею, продолжая посмеиваться.
– Еще чего! – презрительно пожал плечами Дирк.
Мадамой они называли жену одного из машинистов железной дороги. Ее муж через день гонял ночной поезд в Питермарицбург. И ее благосклонность не считалась большой победой.
– Тогда кого же? – мягко поддразнивал его Арчи.
– Скажу, когда она мне надоест, – пообещал Дирк.
– Хорошенькая? – не отставали слушатели. – Молоденькая, нет?
– Нормальная, вполне ничего себе, – ответил Дирк, попивая джин.
– Парень, ты, похоже, совсем зажрался, – упрекнул его Арчи, улыбаясь слушателям, и Дирк даже нос задрал от удовольствия. – Давай, Дирк, выкладывай. Небось баба горячая?
Вместо ответа Дирк осторожно притронулся пальцем к стакану, издал короткий шипящий звук, словно он притронулся к раскаленной железке, и, ойкнув, как от боли, отдернул руку. Все одобрительно загудели, и Дирк засмеялся вместе с ними, краснея от удовольствия.
– Рассказывай все по порядку… – настаивал Генри. – Можешь не говорить, как ее зовут, просто расскажи, как все было. Где ты ее подцепил?
– Ну… – неуверенно начал Дирк.
– Давай-давай, Дирк, не тяни, выкладывай.
Конечно, он подчинился общему любопытству. И принялся рассказывать, живописуя подробности. Вскоре снисходительный, покровительственный смех затих, и слушатели еще ближе наклонились к нему, жадно ловя каждое слово и подбадривая время от времени:
– Черт возьми! Неужели она это сказала?
– А ты что же?