— Выглядишь не очень, — замечает Рик, поднимаясь.
Знакомая рука прикасается к плечу, заставляя развернуться. Граймс как будто действительно обеспокоен.
— Спасибо, что сделал это для меня.
Диксон неловко фыркает, потирает шею. Он действительно сделал для Рика слишком большое одолжение. Вот что значит запасть на человека. Впрочем, Граймс тоже его не бросил. Сколько еще Дэрил выдержал бы?
— Квиты.
Но Граймс стискивает его запястье, подходя еще ближе, слишком близко на самом деле. Дэрил нервно сглатывает, но у него не возникает даже мысли отстраниться. Он замирает, впитывая в себя ощущение расползающегося тепла под кожей.
— Нет, Дэрил. Я действительно ценю то, что ты сделал для меня.
Дыхание Рика касается лица. Дэрил даже не осознает, что делает к нему маленький шаг, приближаясь еще чуть ближе. Складки их маек соприкасаются, дыхание смешивается. Рик всего несколько сантиметрах от его лица, настолько близко… Хочется прикрыть глаза, вновь уткнуться в чужое плечо, дать боли и страху хоть какой-то выход. Но вместо этого он замирает, боясь даже пошевелиться. Взгляд скользит по спокойному лицу Граймса, впервые, наверное, останавливаясь на его глазах, точнее, глазе.
В горле пересыхает, сердце перемещается к горлу. Дэрил никогда не чувствовал такого волнения, разве что рядом с первой девчонкой, которую трахнул. Но даже тогда это не было настолько остро. Да и Диксон в тот день был настолько пьян, что даже удивительно, что у него встал и он смог довести дело до конца.
Рик тоже замирает. В глазах светится вопрос, как будто он не знает, чего хочет Диксон. А может, действительно не знает. На губах Граймса появляется легкая, фальшивая улыбка. Он словно толкает себя, заставляя перешагнуть через собственные желания. А затем на живот Дэрила ложится теплая ладонь, слегка сдвигающая майку. Сердце ухает вниз, с невероятной скоростью преодолевая огромное расстояние. Мозг вновь продирает необъяснимый страх. То ли он опасается того, что Граймс снова трахнет его, причинив при этом просто невероятную боль, то ли вновь дает о себе знать недавнее приключение. В голове каша, и выудить из нее хоть одну внятную мысль просто не удается.
— Это благодарность, — наконец-то выдыхает Рик, преодолевая еще один сантиметр между ними. Губы едва касаются рта Диксона, но даже от этого перехватывает дыхание. — Только руки, ничего больше.
Одолжение? Но Диксону не нужны никакие подачки. Внутри неприятно холодеет, словно кто-то заливает в кишки жидкий азот. Он уже открывает рот, чтобы высказаться, но Рик кладет руку на ширинку, и все мысли просто пропадают. Есть какой-то удивительный баг в этой Игре, как с болью, так и с противоположным ощущением: все это бьет настолько сильно, что не дает думать больше ни о чем.