Дэрил тихо выдыхает, чувствуя прошивающее позвоночник возбуждение. Встает практически тут же, даже сил не нужно для этого прилагать. Из-за чего хочется сквозь землю провалиться. Теперь все его слова становятся не более чем глупость. А с другой стороны… Пускай Граймс не хочет, но Дэрил-то заслужил.
Он вновь мелко вздрагивает, поднимая глаза на Рика. Дышит прерывисто, пытаясь отвлечься от руки, пока еще только разбирающейся с застежкой джинс. Если так пойдет и дальше, Граймс даже не успеет прикоснуться. Хочется чего-то еще, чтобы все было не так однобоко, чтобы было… Диксон сам не понимает, но в груди болезненно ноет, а возбуждение слегка спадает.
Губы Рика так близко. Ему нужно преодолеть всего ничего, чтобы прикоснуться к ним, ощутить эту плоть на своих. И Дэрил осторожно, боясь, что его вновь оттолкнут, делает этот маленький шажок. Он так и замирает, едва прикасаясь к чужим губам, но при этом сходя с ума от ощущений. Плотные, упругие, так и хочется облизать. Но Диксон не делает этого, чувствуя, что Рик просто не хочет.
Он вновь отстраняется, так и не попытавшись даже проникнуть между приоткрытыми губами. Но на кое-что наглости хватает. Он тоже прикасается к чужой ширинке: не так, как Граймс, а осторожно, легко, едва ощутимо, готовый в любую секунду отпрянуть. Но Рик слегка кивает, улыбается ободряюще. Его рука прикасается к шее Дэрила, большой палец скользит по коже, чуть ли не подводя к черте.
Стыдно, как же чертовски стыдно. Хочется спрятать хоть где-то пылающее лицо, но в то же время довести удовольствие до пика, своего логического конца. Когда Рик еще позволит? Хотя о чем он. У них же безумно много времени…
Дэрил вновь медлит перед тем, как осторожно сжать мужчину, бережно обхватить его твердеющий член. Да, Рику тоже нравится. Но в этот раз Диксон не списывает это на свой счет. Игра, во всем виновата Игра.
Более громкий стон Граймса теплым дуновением касается губ Дэрила, согревая их, застывая на них, словно печать удачи. И Диксон смелеет, действует увереннее, пытаясь использовать все, что знал. И все же рук недостаточно. От ладоней становится практически больно, грубая кожа, словно наждачка, проходится по гиперчувствительной головке, заставляя шипеть уже от боли, и слюна делу практически не помогает. Рик тоже кривится от похожих ощущений, и можно было бы все же потерпеть, довести дело до конца, но Дэрил слишком хочет сделать приятное, да и самому испытать что-то новое.
Он сощуривается, подталкивая себя наверное к глупейшему решению в своей жизни. Он как глупый подросток, что цепляется за влюбленность к девчонке, которая не обращает на него внимание, позволяя только решать ее вопросы. Мозгом-то Дэрил это понимал, а чем-то совсем другим — нет…