— Он сильно разгневан, да? — спросил я у Эдуара.
— Нет, он очень доволен. Он весельчак. Он видит жизнь с приятной стороны!
Тут мужчина сделал большой шаг вперед и с оглушительным грохотом топнул по полу. Потом стал вращать глазами, шевелить ушами, хрустеть челюстями, крутить задом, раздул живот, насколько смог, выпятив пупок к потолку, коснулся языком кончика носа и издал вопль, от которого мы все вздрогнули.
— Бедолага! — вздохнул Эдуар.
— Почему это он бедолага? — удивился отец.
— Вы же видите, он очень несчастен. Не видите?
— Да, конечно, теперь, когда вы все объяснили.
— Смотрите, смотрите! — вскричал Эдуар, указывая пальцем на экран. — Не отвлекайтесь, а то пропустите самое интересное!
Мужчина, который уже какое-то время стоял в одиночестве посреди сцены, задрал голову и стал смотреть вверх. Обратив лицо к небу, он, казалось, следил за плывущими облаками. Он поднял указательный палец, как будто хотел понять, откуда дует ветер.
Тут Эдуар расхохотался:
— Ну правда же, хорошая сцена! Каждый раз умираю со смеху, когда ее смотрю. Разве я не прав?
— Да, просто уморительно! — мрачно ответил отец.
— Так вы согласны? О, у меня идея: может, посмотрим ее еще раз? Опять повеселимся!
— Нет-нет, — запротестовал отец, — это нарушит ритм действия!
И правда, из-за кулис появился хрупкий силуэт. Его окружали облака тумана, создававшие видимость крыльев. Фигура неслышно приблизилась к мужчине в темном кимоно, но он, казалось, ее не видел. Она бродила вокруг него минут двадцать.
Фигура исчезла, мужчина рухнул и распластался на полу, словно блин.
— Каждый раз попадаюсь на удочку! — воскликнул Эдуар. — Признайтесь, финал совершенно неожиданный!
— Я признаю, что… э-э-э… это чертовски неожиданно. Можно было ожидать чего угодно, только не этого. И теперь все закончилось? Совсем? Вы уверены?
— Да, но только первая часть. Всего их пятнадцать. Уверен, вам понравится — действие, смех, нежность. Если хотите, я завтра снова приду, и мы…
На улице по-прежнему шел дождь. Я подумал о Наполеоне. И об Александре: как он там без своей шапки?
Мама уснула, ее рука свисала с подлокотника кресла, альбом упал на пол.
И в этот момент я почувствовал, как время плывет над нами.
* * *
Эдуар в своей ушанке и сапогах из яка давно уже нас покинул, когда ближе к вечеру проснулась Жозефина и вышла к нам бодрой походкой, свежая как бутон, с гладким личиком и пухлыми щечками. Отец сообщил ей о визите Эдуара. Она потянулась, зевнула и спросила:
— И что ему было нужно?
— Он приходил по поводу свадьбы.
— Свадьбы? — удивилась Жозефина. — Какой свадьбы?