207 минут, потому что, если верить Эдуару, нам повезло, показывали длинную версию, а короткую он уже видел шесть раз, к счастью, этих самураев всего семь, а то если бы их было двадцать, мы просидели бы там два дня, в этом кино, впрочем, со своими шлемами и усами они все были между собой похожи, а один из них очень напоминал Эдуара, и во время финальных титров он (Эд, а не самурай) спросил меня, что я обо всем этом думаю, а я, чтобы разрядить атмосферу, сказала “таки себеси”, а он даже не улыбнулся, посмотрел на меня сердито и сказал, что я ни капли не уважаю древнюю культуру, что с умными вещами я обращаюсь варварски, что между нами слишком большая разница, как будто после 207 минут японских потасовок я не имею права пошутить, пусть даже глупо, а Эдуар все принимает всерьез, в этом-то и проблема, одна из проблем. А вторая в том, что он не Наполеон, вот я и начала на него дуться как маленькая, и через четверть часа пришлось признать, что мы ссоримся, как собака с кошкой, и он первый сказал: “Жозефина, дорогая, мы ругаемся, честное слово. Как это мило!”
В некотором смысле я была рада увильнуть от разговоров о замужестве, потому что не представляла себе, как все ему сказать, как объяснить, что я, словно пятнадцатилетняя девчонка, думаю только о Наполеоне, особенно после того, как я показала тебе песок и карту, только ты ему не говори, потому что Наполеон, хоть и не смотрит фильмы про самураев, сам не меньше их горазд на всякие проделки.
В конце концов он успокоился и сменил тему, потому что ему тоже, думаю, не хотелось ее обсуждать, сказал мне, что больше не хочет тратить время на готовку и другие дела по хозяйству, что собирается искать домработницу, чтобы помогала ему в повседневной жизни, посмотрел на меня с сожалением, быстро поднялся и оставил меня практически без предупреждения под предлогом, что ему нужно срочно заняться этим вопросом и сделать несколько звонков, чтобы ему нашли помощницу, которая его устроит, так что я отправилась домой одна, шла по берегу озера, и у меня немножко щемило сердце.
Все оказалось непросто, потому что, несмотря на самураев, ушанку и мех яков, Эдуар — человек мягкий и обходительный, и я подумала: а вдруг я многое теряю? Наполеон или Эдуар? Забавно было представлять себе Наполеона и Эдуара на двух чашах весов, то одна опускается вниз, то другая, я даже посмеялась сама с собой, все-таки странно иметь подобные проблемы в моем возрасте. На озере плавала семья лебедей, выстроившись треугольником и оставляя на воде легкий след, стало темнеть, и на меня от всего этого разом навалилась тоска, по большому счету виноват во всем Наполеон, и хоть мне трудно в этом признаться, но я хочу знать, как он там, как у него складывается его новая жизнь, он ведь гордец, промолчит, даже если ему совсем худо, и можно что угодно говорить, но Наполеон был единственным солнцем в моей жизни, и пусть даже сейчас оно на закате, все равно продолжает меня согревать, как о нем подумаю, снова чувствую песок под ногами, слышу набегающие волны, в точности как раньше Понимаешь, время не уходит насовсем, только это понимаешь, когда наступает старость. Честно говоря, мой мальчик, сердечные дела очень сложные, да, очень сложные, хуже всего, что чем больше стареешь, тем меньше их понимаешь, если бы мы могли выбирать, думаю, лучше было бы вообще от них держаться подальше, так что я снова берусь за свое рукоделие, как эта клуша Пенелопа.