Вот видишь, мы друг за другом присматриваем. Может быть, однажды, поскольку мы соблюдаем осторожность, мы сумеем улизнуть вдвоем — улететь и больше не вернуться. Это я так мечтаю, но на самом деле точно знаю, что он уйдет один, сам, без меня. Раньше я думал, что это невозможно, но теперь уверен, что да. Поэтому, как только он захочет тебя видеть, нужно быть готовой, потому что времени останется мало. Он обрадуется, что ты ему связала свитер. Не сердись, что он тебе не пишет, когда-нибудь я объясню почему.
Целую.
Леонар
Прошло несколько недель.
Во время переменок мы высматривали Наполеона, ждали, когда он выглянет в окно. Он слабо махал нам рукой. Его лицо стало тонким, как лезвие ножа, взгляд беспорядочно метался, словно пламя свечи. Он протягивал к нам руку, сжав кулак, и мы отвечали тем же.
Мы им восхищались.
Он улыбался нам из-за стекла, прозрачного, как время. Пусть даже он оказался взаперти, пусть его империя стала совсем крошечной, он по-прежнему, как и всегда, оставался пиратом, и глаза его горели непокорно, и этого было не изменить.
— Знаешь, он устраивает в коридоре боксерские поединки! И играет в боулинг!
— Ого!
— Он до двух часов ночи тренирует команду клодетт. И…
— И?..
— И он всех достал! Чихал он на любую тюрьму!
— И я тоже! — воскликнул Александр.
— И я тоже!
— Как хорошо! Возьми еще один шарик! На, бери!
Наполеон устроил в заведении такой адский кавардак, что директриса с черным пучком вызвала моих родителей.
— До двух часов ночи “Александрия, Александра” и “Нелюбимый”, выплясывающие клодетты… это уже предел.
— Я вас предупреждал, — заметил отец.
— Подождите, я еще не закончила. Его барракуда, у которой разыгрался аппетит, так что его до утра не унять, — конечно, безобразие, но это еще можно пережить. Я не против фантазии. — Она немного помолчала, сцепила руки и продолжала: — Все было ничего, в рамках допустимого. Но сегодня он перешел все мыслимые границы, и тут уж я не стерпела: нет, нет и еще раз нет! Я люблю стариков, но… Все-таки существуют правила, их надо соблюдать. Какие-то нормы, если хотите.
— Он с правилами не в ладу, это верно, — согласился отец.
Сговорившись с еще пятью крепкими стариками, он запер инструктора по плаванию в раздевалке бассейна.
— Но сначала они стащили у него плавки, — уточнила директриса. — Пришлось беднягу инструктора к психиатру везти. Но это еще цветочки, только начало… Они украли в столовой помидоры… знаете зачем?
Мы с родителями покачали головой.
— Чтобы швырять ими в аккордеониста, который приходит развлекать их по средам. Двадцать лет он так мило нам играл, всем нравилось, но появляется ваш отец, и — бац! — в беднягу летят помидоры.