.
Подробный анализ текста «Повести» позволил Б. М. Клоссу установить и те исторические источники, которыми пользовался автор при создании своего произведения:
Московский летописный свод 1479 года;
Новгородская IV летопись;
Статья «Царие царствующие»;
Родословие Никольских попов;
Рязанские источники (легенды)[26];
Синодик рязанских князей.
Но главное, ученый смог сделать обоснованное предположение о том, кто является автором замечательного произведения русской литературы: «В конце родословного перечня Никольских попов читается загадочная фраза: “Се написа Еустафей вторый, Еустафьев сын Корсунскаго, на паметь последнему роду своему ”. Этому Евстафию приписывают иногда авторство в отношении всей Повести о Николе Заразском или только первой ее части. Но Повесть, судя по источникам, языку и содержащимся в ней хронологическим приметам, написана в 1560 г. и никакого более раннего протографа не имела. Единственное, что можно было бы признать авторским вкладом второго Евстафия, — это вписание в Синодик имен своих родителей с кратким упоминанием об истории перенесения иконы. Подлинным же автором Повести о Николе Заразском являлся священник Никольского храма, работавший в 1560 г. Поскольку составление такого произведения никак не могло обойтись без участия главы клира, то решаемся приписать авторство Повести самому протопопу церкви Николы Заразского Ивану Вислоуху, учитывая еще и то обстоятельство, что его именем заканчивалась роспись “Рода поповского Николы чудотворца Заразского”»[27].
Результаты исследования Б. М. Клосса очень важны для темы нашей книги. Источник наших сведений о Евпатии Коловрате значительно расширяется с одного эпизода до целого произведения. Установление точной датировки создания памятника также говорит о многом. Считается, что чем ближе источник по времени создания ко времени описываемых в нем событий, тем выше достоверность сообщаемых им сведений. Однако это далеко не всегда так. Как уже говорилось выше, в истории России были периоды утраты исторического знания и периоды его восстановления. Произведения, созданные в последние, порой содержат куда больше информации, чем те немногие, что родились в эпоху забвения. Оказывает влияние и процесс накопления и распространения исторического знания. Эти процессы хорошо заметны на примере последующих эпох — историки начала XIX века лучше знали о прошлом Руси, чем современники Петра Великого, а уровень знаний о прошлом, достигнутый к началу XX столетия превосходил и уровень карамзинистов, и уровень исторической науки советского времени.