— Это придаст вам сил, госпожа, пережить расставание с вашим мужем и повелителем! — сказала она, потупив взор.
Отвар сегодня был немного иного свойства. Чуть горчил, но я не придала этому особого значения. Слишком мои мысли занимало предстоящее расставание.
Поспешно выпив зелье и переодевшись, поспешила на двор. Там уже были приготовлены лошади.
Вазир взгромоздился на скакуна и сидя в седле, посматривал на меня потухшим взором. Он, как и я, сдерживал печаль. Мы не могли высказать свои чувства, но поняли друг друга с одного взгляда.
— Принцесса! — аббас оказался рядом и подвел для меня пегую кобылку, а затем опустился на одно колено, подставляя спину. Я уронила взгляд на своего учителя и брата мужа, а затем, не произнеся ни слова, проворно взобралась на лошадь, используя спину мужчины и ухватилась за поводья.
Менсувар мужа распрямил спину и встал, схватившись за стремя.
— Я остаюсь, — бросил он коротко и шагнул в сторону, туда, где рабы держали его жеребца под уздцы. Только теперь я поняла, какую честь мне сейчас оказал этот махариб, позволив потоптаться по своей спине. Таким образом он признал во мне свою повелительницу и сестру. На сердце стало тепло. Я не ожидала, что аббас останется, но мне было спокойнее от одной мысли, что он рядом, как бы эгоистично это не звучало даже в мыслях. Правда, если бы у меня был шанс выбирать, я без колебаний отдала бы тысячу аббасов за одного Шаккара.
Солнце начало припекать, когда мы добрались до начала гряды. Здесь нам предстояло проститься. Я видела Сарнай с ее улыбкой, говорившей мне: «Все правильно. Ты остаешься, а я отправляюсь дальше…с ним!», — и Вазира, что сейчас просто смотрел на своего сына.
Я подъехала проститься последней, даже после аббаса, с которым муж обнялся напоследок, выделив таким образом мужчину из свиты.
— Майрам! — позвал меня муж.
Застыв каменным изваянием, сидела на лошади просто глядя в его темные глаза. Руки задрожали, ноги отказывались повиноваться мне, но я знала, что должна проститься с мужем и отпустить его, выказав должные почести. Я не могла позволить себе выказать слабость. Муж должен отправится с легким сердцем и мне стоит сделать все, чтобы он знал — его ждут, его любят.
Аббас помог мне спешиться, и я проделала расстояние, что отделало меня от мужа, пешком.
Под ногами шуршали камни. Я дрожала всем телом, пока шагала к нему и остановилась у его ног, медленно подняв голову и посмотрев в черные глаза.
— Майрам! — повторил Шаккар и весь мир просто исчез. На какие-то короткие сладостные мгновения мы остались вдвоем. Только он и я.