Мысленные аплодисменты от Лёхи проступили на его лице в виде благодарной улыбки. Граф всё же что-то почуял, но не стал копаться в причинах и следствиях, только проявил ожидаемый интерес, который окончательно увёл его с верного пути:
— Помогает по учёбе? Но, Леон, ты выглядишь довольно сообразительным малым. Как же так? — немного обескураженно спросил он, адресуя мне недоуменный взгляд и поворачиваясь к сыну за разъяснениями.
— Пап, Леон — иностранный студент. Другая программа, языковой барьер, сложный жизненный период… Есть нюансы, как и везде. Впрочем, мы уже практически ликвидировали его отставание. — затараторил Алексей и за руку потащил отца к дивану. — Он ведь японец, потомственный аристо в хрен знает каком поколении…
— О, как интересно вы тут живёте!!! Вы должны непременно мне рассказать эту увлекательную историю. — немедленно заявил граф, устраиваясь на диване поудобнее. — Сынок, надеюсь, ты хотя бы кофе отцу приготовишь?
Взаимоотношения бастарда и его отца ничем не напоминали подобные примеры, несколько раз фигурировавшие у меня на глазах в Японии. Причина этого крылась в том, что Алексей был рождён в любви и тайне. Его мать, Оксана Соколова, не захотела сообщать графу о своей беременности и, первые три года тот вообще не подозревал, что у него есть ребёнок. За это время он успел связать себя узами династического брака, обзавестись наследником и только после этого, совершенно случайно узнал о существовании Алексея.
Сын простолюдинки мог вызвать вполне ожидаемый переполох среди потомков графа — наследник определялся либо старшинством, либо соревновательным принципом, по достижению младшим из претендентов восемнадцати лет: объективно учитывались способности, таланты и достижения всех потенциальных преемников. Оксана отказалась подавать документы на признание Алексея законным ребёнком, граф, скрепя сердце, согласился и… спустя девять лет грянула буря — раскрылся потенциал моего друга, предрекавший ему ранг Виртуоза. Все эти перипетии мне однажды рассказал сам Лёха — с юмором, немного печально и беззаботно. В итоге всё решилось абсолютно безболезненно — к 18 годам и окончанию учёбы мой друг вполне официально получал Герб независимого и Свободного Рода, дабы пресечь все кривотолки и шёпотки за спинами.
— Рассказывать особо и нечего, дядя Максимилиан. Хотя…
Устные обязательства имеют не меньшую силу, чем официально заключённые договоры и подписанные контракты. В преступном мире, исключающем большую часть легальных сделок, так и вовсе, ценность данного Слова взлетает до небес. В этом прослеживается схожесть мира преступников и мира аристократов. Различия лишь в побуждении соблюсти Слово. Для благородных — это Честь, а значит и личное могущество, поставленное на карту. В криминальной среде — это авторитет, желание жить и процветать. А стать заложником своего обещания проще простого…