Сержанта снова передернуло. Избавляясь от воспоминаний об удушливой вони, он переполз на середину комнаты и дал короткую очередь в сторону реденького леска, где между деревцами мелькали фигуры с желтыми повязками. У кого на предплечьях, у кого на касках. Судя по крикам и усилившейся стрельбе укров, залегших около подстанции – “свидомым украиньцям” прилетело удачно.
Поздняков рухнул на пол, прополз обратно к стене, осыпаемый штукатуркой. Укры лупили на расплав стволов. Интересно, в кого он попал, что бандерлоги так взбесились?
- Видать, пастора ихнего зацепил, - угадав мысли сержанта, сказал Котельников, с трудом разлепляя спекшиеся губы.
- Похоже… - протянул сержант, стараясь не встречаться глазами с лейтенантом. Тот поймал животом осколок гранаты. Мелкий, но гадостный. Насколько Поздняков был знаком с военно-полевой медициной, жить офицеру оставалось немного. Если не срубит шок, который должен жахнуть с минуты на минуту, то раненного доконает кровотечение. Там и печень, похоже, задета... До своих далеко. А такого подарка, как раненный русский офицер, украм не будет. Не оценят, суки. Такого натворят, что давным-давно сдохшие гестаповцы на том свете обзавидуются изобретательности последышей...
- Слууушай, - просипел Котельников. - просьбы есть три. Ты как?
Поздняков оглянулся и подумал, что раненый скоро приплывет. Вон, и лицо бледное, и пот погнал. Мелкий и липкий. Так, где у нас шприц-тюбик заветный…
Сержант выкинул пустой медикамент, выглянул наружу – тихо. То ли силы накапливают, то ли думают, что делать. Все же, проредили незалежных хорошо. На все деньги, как говорится.
- Излагай. Только быстро. Минут десять, и попрут.
- Щассс… - прошипел лейтенант сквозь зубы, пытаясь совладать с болью. Справился. - Уходи, нахрен. Где с ребятами пересекаться помнишь?
Поздняков кивал, прекрасно понимая, что никуда он от раненного лейтенанта не уйдет. Группа справится и без проводника. Во всяком случае - должна справиться. В десяти километрах от города, да с картами, если заблудятся - сами себе пилигримы из 331-го парашютно-десантного полка...
- Ага. Что еще? Девушке написать или на словах? Поцеловать за тебя?
Котельников криво улыбнулся.
- Ты ж ее трахнуть попробуешь, я тебя, Степаныч, изучил неплохо.
- Там как пойдет, - криво усмехнулся Поздняков, в тон умирающему. - Обещать не буду. Если надо, могу и трахнуть.
- Поцелуй, просто поцелуй, - снова улыбнулся лейтенант. - И еще, насмеши меня напоследок, а? Ты же умеешь....
Сперва Поздняков подумал, что все - чокнулся летеха. Обдолбанные говносеки полезут в атаку через несколько минут. А там – тридцать секунд перестрелки, и все. У гарнизона подстанции на двоих – полтора магазина и граната. Но, глянув в глаза Вовки, понял, что тот всерьез.