— Что с этим грузчиком? Есть какие-то материалы?
— Сделали оперустановку, запросил бумаги из гарнизона, где он служил, — угрюмо отвечал Валов.
— И что там?
— Ничего хорошего — в армии к нему дважды особым отделом был сделан оперативный подход и оба раза он отказался от сотрудничества.
— Я не понял — а зачем ты его пропустил тогда??? Зачем нам праведник в зоне вылета??? Что с тобой?
— Эти материалы я получил после того, как он был принят. Моя вина. А не пропустить его тоже нельзя было — это единственная просьба «Ларина» за много лет.
— И?
— У грузчика роман с «Анжелой», которую надо выводить из агентурной сети. Как только ее уволят — он сам уйдет за ней.
— А что она? Продолжает имитировать сотрудничество?
— Да. Ноль информации от нее — по ушам ездит, крыса…
— Может, как-то наехать на нее, напугать, обломать? Ведь за исключение агента тебя наказывать придется.
— Да с хера ли? — задохнулся от возмущения майор. — Это не мой агент. Мне ее Шадурский слил, когда его в политуправление переводили. Я ее не подбирал, не готовил, не вербовал!
— Ну ничего, — сменил тон Солодов, — уволим из системы «Интурист» и исключим как утратившую оперативные возможности. К грузчику не подходи — если он отказался сотрудничать в условиях армейской казармы, то уж теперь… Короче, убирай эту парочку из бара до конца года.
Солодов стеснялся отдавать Валову прямые приказы и всегда делал это в виде совета или пожелания. Пару лет назад от обоих почти одновременно ушли жены, но Женя Солодов умудрился это скрыть, оставаясь в формальном браке, а карьера Валова, конечно же, остановилась. Впрочем, в здании на площади Дзержинского вовсю шло преобразование Управления «Т» в самостоятельное Четвертое управление с новыми должностями и укрупнением отделов. Валов, однако, уже и сам не знал, хочется ли ему лезть в руководство: он притерся и привык к Шереметьево, можно сказать, полюбил этот незатихающий людской муравейник в новеньком стекле и бетоне.
Флегматичный опер уголовного розыска Некрасов персонально ничего против Гали не имел — «проститутка обыкновенная» называл он таких. Когда-то, еще студентом, он подрабатывал сторожем в зоопарке и ему запали в память лаконичные надписи на табличках, что висят над клетками — «лысуха обыкновенная», «еж обыкновенный»… Некрасов обслуживал гостиницы Свердловска и находил в этом значительное сходство с работой в зоопарке: воры, каталы, кидальщики, путаны, да и сами менты — всем им при желании можно было легко подобрать аналоги в животном мире. Впрочем, сегодня ему было не до аналогий — утром в райотдел приезжал Сергей Пономарев из КГБ и настоятельно просил изъять из обращения залетную путану, что взялась опекать западного немца из 418-го номера.