Если спуститься с сияющих голубых небес на грешную землю, то видно, что падающие с небес бомбы не разбирали, где солдаты, а где мирные гражданские, рискнувшие вернуться в свои дома после того, как финская армия освободила Виипури от большевиков. Первый удар пришелся по станции как раз тогда, когда беженцы ожидали на посадки в вагоны, которые должны были освободить солдаты выгружающихся в Лаппеэнранте маршевых подкреплений. Сначала раздались несколько сильнейших взрывов, разрушивших входные и выходные стрелки, водокачку, а также нанесшие большой урон скопившейся на станции живой силе (в том числе и расчетам зенитных орудий, не имевших никакого прикрытия сверху), а потом на кишащую людьми станцию волнами пошли большевистские бомбардировщики. Кто сказал, что германская армия полностью уничтожила советскую авиацию? Самолетов было много, очень много, и из-под их крыльев, украшенных пятиконечными красными звездами, на головы скопившихся на Лаппеэнранте финских солдат и гражданских посыпались тысячи мелких осколочных и зажигательных бомб. Говорят, что это было страшнее самого ада – своего рода рукотворный последний день Помпеи.
Если до этого была хотя бы возможность если не удержать сам Виипури, вдребезги разносимый большевистской осадной артиллерией, то хотя бы сохранить для финской армии коридор в Карелию южнее озера Сайма с железной и шоссейной дорогой, то после той бомбежки все эти надежды пали в прах. Когда Маннергейм узнал, что произошло на Лаппеэнранте утром пятнадцатого января, ему сразу стало понятно, что, воспользовавшись затишьем на германском фронте, Сталин бросил против маленькой Финляндии все свои лучшие ударные части и резервы – с желанием раз и навсегда раздавить непокорную республику Суоми. На настойчивые просьбы к германскому командованию оказать хоть какую-то помощь и начать против большевиков наступление на любом участке фронта последовал ответ, что вермахт истощен и обескровлен предшествующими боями, а неподготовленное наступление не обернется ничем, кроме не нужной никому напрасной гибели немецких солдат.
Получив такой обескураживающий ответ, Маннергейм бросил все, в том числе и истерящего президента Рюти (главного сторонника развязывания войны-продолжения) и лично выехал на фронт, чтобы, если даже не получится спасти хоть что-то, то хотя бы погибнуть вместе со своими солдатами. А то глупо сидеть в своем особняке в Хельсинки и наблюдать, как все разваливается буквально на глазах.
Он успел к шапочному разбору. Большевика как раз выпихнули остатки финских частей за пределы городской черты Виипури и взяли оперативную паузу на перегруппировку. Маннергейм прекрасно представлял себе, что там происходит. Потрепанные и понесшие потери во время штурма части отводятся в тыл на пополнение, а вместо них в первую линию выдвигаются свежие, еще ни разу не бывшие в боях дивизии. Попытка флангового контрудара под Вуосалми, предпринятая двое суток назад Вторым армейским корпусом по приказу нового командующего Харальда Эквиста, закончилась позорнейшей неудачей.