Но это было еще не самое страшное. Как только стихло эхо взрыва, а с небес отпадали последние камни, издалека, с южной стороны, стало доноситься усиливающееся гудение сотен авиационных моторов. Изрядно контуженные и дезориентированные зенитчики бросились к орудиям, полные стремления поквитаться за непонятное нападение, но большевистские бомбардировщики не стали приближаться к городу и, злобно жужжа, повернули обратно. На самом деле на этот раз самолеты Пе-2, ПС-84 и Ил-4 выступали в качестве буксировщиков десантных планеров. Как только крылатый груз отцеплялся и переходил к самостоятельному полету, бомбардировщики разворачивались и брали курс на родные аэродромы, а планеры, серые на фоне серого утреннего неба, продолжали бесшумно скользить по направлению к своим целям. Впрочем, финским зенитчикам было не до них: большевистские бомбардировщики назад повернули, но шум моторов не стихал. Правда, звук работы моторов изменил свой тон, сделавшись стрекочуще-свистящим…
Ударные вертолеты появились в поле зрения финских солдат совершенно внезапно, так ка двигались они на сверхмалой высоте, едва не задевая крыши домов. Мгновение замешательства – и в носовых поворотных огневых точках заработали пушки и крупнокалиберные пулеметы, а с пилонов подвески вооружения начали срываться огненные капли НАРов. Россия – щедрая душа! И давили ударные вертолеты как раз зенитные пушки, ибо никому не хотелось, чтобы финские солдаты имели возможность расстреливать десант вместе с вертолетами и планерами в упор… А вот и они – пузатые Ми-8 и огромные, как летающие сараи, Ми-26, перевозящие сразу до двух рот (полубатальона) десанта со всем носимым снаряжением – идут соответственно во втором и третьем эшелоне, а между ними проскальзывают узкие серые сени десантных планеров, рвущихся к длинным прямым улицам, находящимся в глубине города.
Как уже говорилось, городская телефонная станция и здание военного ведомства, которому вменялось организовывать оборону, были разрушены в первые же мгновения с начала операции, а поскольку само нападение было организовано внезапно и крайне стремительно, бурная деятельность, возникшая в отдельных частях города, напоминала суетливые метания безголовой курицы, страшные своей бессмысленной обреченностью. Командиры уцелевших финских частей не знали, что им делать, куда идти и где сражаться, поэтому, не считая попыток взять под контроль окружающую местность, вели себя очень пассивно, ограничиваясь посылкой курьеров к своему непосредственному начальству. А курьер – он и погибнуть случайно может, и в руки противника попасть, да и просто, в преддверии надвигающегося грандиозного шухера, забиться в какой-нибудь подвал, пережидая беду.