Но такой возможности наладить управление нам тоже не дали. Через несколько минут после взрыва на Инженерном острове мы увидели, как на южной стороне горизонта в воздухе появилось множество быстро приближающихся точек. Не прошло и минуты, как эти точки превратились в летающие боевые машины, окрашенные в бело-серый зимний камуфляж и похожие на чудовищ Апокалипсиса или огнедышащих драконов из древних легенд. Несмотря на то, что на их корпусах были изображены красные пятиконечные звезды, мы точно знали, что это ужасные порождения России будущего. Не мешкая ни минуты, они без всякой жалости принялись атаковать позиции зенитных батарей, воинские части, пытающиеся занять оборону на набережной, и даже отдельных полицейских, попавшихся по дороге… А позади них на горизонте уже маячили огромные аппараты – перевозящие, как я понимаю, тысячи большевистских и русских солдат, приготовившихся захватывать наш Хельсинки. Это и в самом деле были русские из будущего, безжалостные и уверенные в своем праве вмешиваться в судьбы нашего мира, и это их вмешательство привело нас к катастрофе.
А ведь как все хорошо начиналось… Финляндия вступила в войну с Советами как раз в тот момент, когда уже обозначился неминуемый крах большевистской системы и разгромленная Красная армия стремительно откатывалась на восток под натиском победоносных германских войск. Еще совсем чуть-чуть – и германские танки с шиком и помпой въехали бы на московские улицы, прекратив начатый большевиками самодеятельный эксперимент. Но нас, то есть финское правительство, намного больше интересовала судьба Петербурга. Этот проклятый город следовало полностью ликвидировать, ведь для нас, финнов, он принес только зло. Петербург являлся памятником создания русского государства, его завоевательных стремлений и того угнетения, которое мы, финны, на протяжении более ста лет выносили со стороны русских. Поэтому известие о его падении, как и ожидалось, должно было поднять дух каждого истинного финна[23]…
Но тут открылся туннель между мирами, через который влезли русские из будущего – и понеслись такие чудеса, каких не видели и в былые времена Империи. И вот, откинув от Москвы и Петербурга немцев, пришельцы из иного мира осмотрелись по сторонам и заметили нас, финнов. Теперь я понимаю, что отказ от мира на условиях пришельцев был величайшей глупостью, но тогда я ничего не мог с собою поделать. Внутри меня все кипело и я хотел надеяться, что гений маршала Маннергейма сумеет преодолеть любые трудности. Моя супруга Герта, которая считает себя великим медиумом, тоже была против того, чтобы мы шли на поводу у русских из будущего. «Вышние силы, – сказала она, – будут против того чтобы мы отдали земли, завоеванные кровью финских солдат…» Ну а дальнейшее вы уже знаете – наша гордость и самонадеянность привели Финляндию к катастрофе…