Это ощущение было Берковичу знакомо, оно его не раз выручало, подсказывая правильное заключение, но неоднократно и подводило, когда казалось, что упущенная деталь играет важную роль, а потом выяснялось, что деталь эта, которую он в конце концов все-таки находил, не имела к делу ровно никакого отношения. Интуиция — вещь, конечно, полезная, но в рутинной работе лучше полагаться на четкий план обыска и тщательный осмотр.
Беркович поднялся и направился в ванную комнату, где обнаружил висевшую на перекладине спортивную майку Баскера, в которой он, видимо, выступал в полуфинале. Майка пропахла потом, спортсмен, видимо, не собирался ее стирать, а повесил просто для проветривания. Запах был не очень приятен, и Беркович вернулся в комнату.
Мысль, пришедшая ему в голову, выглядела странной, но он все-таки решил ее проверить. Подошел к шкафу и, как уже делал несколько минут назад, распахнул створки. Внизу, под костюмами, валялись несколько пар трусов, поверх которых лежала скомканная яркая майка — подарок фирмы «Элит». Беркович поднял майку, расправил, убедился в том, что мысль, пришедшая в голову оказалась верной, и с удовлетворением хмыкнул. Для проверки он все-таки прошел в ванную комнату, снял с перекладины висевшую там майку и приложил ее к подарку фирмы «Элит».
Похоже, что все так и есть.
Что ж, теперь нужно не спугнуть убийцу. Вряд ли он уже понял, какую ошибку совершил, но все-таки нужно вести себя с ним осторожно. Хотя… Что мог бы придумать убийца в ответ на просто вопрос?
Беркович вышел из номера Баскера, закрыл дверь, кивнул Бен-Закаю и направился на другой этаж, где жили Брилев и Вернье. В руках у Берковича был непрозрачный полиэтиленовый пакет.
Инспектор подошел к двери номера Вернье.
— Все спокойно? — спросил он у дежурившего здесь полицейского, имя которого было Берковичу не известно.
— Да, инспектор, — был ответ. — Сидит, смотрит телевизор.
Беркович вошел в номер. Француз действительно сидел в кресле и наблюдал за футбольным матчем. Увидев инспектора, Вернье вскочил на ноги и заричал:
— Послушайте, это нарушение всех прав! Почему я должен сидеть в номере? Какое я имею отношение…
— Минуточку, месье, — прервал француза Беркович. — Если не ошибаюсь, вчера вы, как другие полуфиналисты, были награждены майками фирмы «Элит», верно? Вы еще в них фотографировались.
— Ну, — буркнул Вернье, сбавив тон. — И что?
— Не могли бы вы надеть эту майку? Я ведь вчера не присутствовал ни на соревнованиях, ни во время съемок…
— Вы что, издеваетесь? — вскинулся Вернье. — Почему я должен перед вами представление устраивать?